ТЕМА ДНЯ СВЕРХДОХОДЫ
Министерство финансов желало бы ограничить приток нефтегазовых сверхдоходов в российскую экономику. Текущий способ управления сверхдоходами Минфин не устраивает, и потому вчера в правительство был внесен проект методологии формирования ненефтегазового баланса госбюджета.
Сейчас российский бюджет формируется по принципу "средней цены". Другими словами, если нефть стоит дороже цены отсечения, то все налоги, взимаемые с этих "сверхдоходов", идут в стабфонд, а в бюджет попадают только налоги с "обычных" доходов. Сама идея стабфонда была предложена еще несколько лет назад советником президента по экономическим вопросам Андреем Илларионовым. Илларионов предлагал считать ценой отсечения долгосрочную цену на нефть, что составило бы около $12-15 за баррель Urals. Но вместо этого цена отсечения после создания стабфонда утверждалась заново каждый год вместе с бюджетом. В итоге она выросла с $20 за баррель Urals в 2004 году до $27 на текущий момент. Рост цены отсечения объясняется политикой — необходимостью профинансировать все социальные обязательства государства в 2006 году.
Создание ненефтяного бюджета, которое предлагает министр Кудрин, должно положить конец подобному ползучему разбазариванию сверхдоходов. В условиях подвижной цены отсечения "в период благоприятной рыночной конъюнктуры бюджетные ограничения по использованию поступающих доходов оказываются чрезмерно мягкими: финансируются даже рискованные или недостаточно обоснованные проекты", говорится в проекте методологии. Но это еще полбеды. Как пояснил министр в своей статье в журнале "Вопросы экономики", на практике в стабфонд поступают не все конъюнктурные доходы бюджета, а только НДПИ и вывозные пошлины на нефть. Налоги на добычу газа и на прибыль нефтегазового сектора, а также вывозные пошлины на нефтепродукты и газ в него не зачисляются (по оценке министра, это около 20% всех конъюнктурных доходов).
Как же следует управлять нефтяными сверхдоходами? Образцом считается Норвегия. Там в Нефтяной фонд идет вообще вся причитающаяся государству доля выручки от продажи "черного золота", а средства фонда инвестируются в ценные бумаги. При этом дефицит норвежского госбюджета (очищенного от сырьевых доходов) не должен превышать 4% от объема фонда. Дело в том, что 4% — это средняя ежегодная доходность Нефтяного фонда, а сам он по размерам приближается к ненефтяному ВВП страны. Таким образом, дефицит бюджета можно полностью возместить из доходов фонда, при этом его размер не уменьшается. При таком сценарии государство напоминает рантье, живущего на постоянный ежегодный доход от банковского вклада. Но в России норвежская схема неприменима: "величина дохода (от инвестирования стабфонда.— Ъ) в сравнении с расчетным дефицитом ненефтегазового бюджета оказывается ничтожно мала. Так, расчетный объем инвестиционного дохода в 2007 году составит около 0,1% ВВП при расчетном дефиците ненефтегазового бюджета в размере 5,4% ВВП".
Поскольку стабфонд слишком мал, чтобы бюджет покрывал за счет него свой дефицит, как рантье, Минфин предлагает пойти по пути Казахстана. Там дефицит ненефтяного бюджета может возмещаться из самого стабфонда. Однако размер этого возмещения (трансферта) должен быть зафиксирован в процентах от ВВП. Российский Минфин предлагает перечислять из стабфонда в бюджет не больше 3-4% ВВП в год. В 2007 году дефицит российского ненефтяного бюджета составит 4,8% ВВП. Значит, 3-4% будет компенсировано из стабфонда, а остальное — за счет внешних займов, поступлений от приватизации, продажи госзапасов и др. В России, как и в Казахстане, планируют со временем сокращать и дефицит ненефтяного бюджета и, соответственно, размер нефтяного трансферта. Другими словами, сделать экономику менее зависимой от экспорта сырья. Впервые этот метод Алексей Кудрин предложил на организованном Ъ и Высшей школой экономики круглом столе, а затем в опубликованной на нашей странице статье (см. Ъ от 30 марта).
Идея Алексея Кудрина хороша. Но и первоначальная идея Андрея Илларионова, предлагавшего зафиксировать более низкую и реалистичную цену отсечения, была ничуть не хуже. Как и Илларионов до него, Кудрин надеется подтолкнуть государство к самоограничению, и для этого "окончательно" и "непоколебимо" зафиксировать некую абстрактную цифру, цену отсечения или размер трансферта. Предложение Илларионова не было осуществлено по политическим соображениям — но почему же Кудрин надеется, что его идеям уготована иная судьба? На носу выборы, а согласно проекту бюджета-2007, расходы снова будут расти опережающими темпами по сравнению с ВВП страны.