Реакция на исчезновение союзного центра не заставила себя ждать. Республики побежали кто куда: Латвия, Литва и Эстония — уже заграница, Украина — почти, поглядывают на сторону и республики Средней Азии. Перспективы союзного договора сделались туманными и предстоял, как минимум, длительный период новых согласований и утрясок, но было ясно, что с фактическим низвержением Горбачева и гибелью Центра все или почти все зависит от позиции, которую займет Россия.
Руководство РСФСР, явно претендующее на то, чтобы занять место исчезнувшего руководства СССР, в дни после путча стало вести себя так, что нерусские республики могут еще пожалеть о Горбачеве: российские руководители пригрозили разбегающимся республикам территориальными урезками, те, в свою очередь, восприняли это как шантаж и вероломство. Соседи РСФСР видят в действиях российского руководства, с одной стороны, стремление учинить "экспорт бархатной революции" в другие республики, для чего Россия-экспортер вместо рухнувшей коммунистической империи может попытаться отстроить новую империю — на сей раз антикоммунистическую. А с другой стороны, они опасаются, что в создавшемся после гибели коммунизма идеологическом вакууме может расцвести "реставрационная идеология", то есть стремление, не мудрствуя лукаво, воссоздать разрушенную большевиками семьдесят лет назад Российскую Империю.
Дальнейшая судьба бывшего Союза в большой степени зависит от того, удастся ли России разрядить созданную по вине ее руководства межреспубликанскую напряженность. Но после "пограничного кризиса" — даже если "детант" будет чрезвычайно успешным — трудно ожидать, что республики согласятся на нечто большее, чем предложенная президентом Казахстана Назарбаевым "мягкая конфедерация".