Схема сделки, при которой российская фирма от имени зарубежного партнера без всяких гарантий заявляет о своей готовности предоставить кредит в $5 млрд, а потом удовлетворяется получением 300 млн рублей и исчезает, говорит сама за себя. Между тем, не попасть впросак было довольно просто. Трастовая компания, которая должна была предоставить кредит, занимается инвестиционной деятельностью на рынке ценных бумаг и управлением чужой собственностью, а не банковскими операциями. Предложение кредита, особенно не связанного с фондовым рынком, от такой фирмы несколько необычно. Ясно, что если оставить пока в стороне действия в стиле Остапа Бендера, фирма выступает в качестве посредника. Первое, о чем должен был подумать ее партнер — выяснить, стоит ли за ней банк и есть ли его гарантии на предоставление предложенного кредита, а не оставаться в положении безропотного просителя. Следующим контрольным шагом мог быть выход на сам банк для получения от него информацию о фирме-посреднике. Во всяком случае просьба о 300 млн рублей должна была хотя бы насторожить российского партнера.
Схема сделки, при которой российская фирма от имени зарубежного партнера без всяких гарантий заявляет о своей готовности предоставить кредит в $5 млрд, а потом удовлетворяется получением 300 млн рублей и исчезает, говорит сама за себя. Между тем, не попасть впросак было довольно просто. Трастовая компания, которая должна была предоставить кредит, занимается инвестиционной деятельностью на рынке ценных бумаг и управлением чужой собственностью, а не банковскими операциями. Предложение кредита, особенно не связанного с фондовым рынком, от такой фирмы несколько необычно. Ясно, что если оставить пока в стороне действия в стиле Остапа Бендера, фирма выступает в качестве посредника. Первое, о чем должен был подумать ее партнер — выяснить, стоит ли за ней банк и есть ли его гарантии на предоставление предложенного кредита, а не оставаться в положении безропотного просителя. Следующим контрольным шагом мог быть выход на сам банк для получения от него информацию о фирме-посреднике. Во всяком случае просьба о 300 млн рублей должна была хотя бы насторожить российского партнера.