проект культурная столица
Вчера правительство Москвы приняло в целом постановление "О схеме развития и размещения объектов культуры на территории города Москвы до 2020 года" (поправки внесут в рабочем порядке). Самыми ясными в нем оказались количественные показатели — количество квадратных метров под культуру почти удвоится (возрастет с 6 млн до 11,3 млн). Зачем это произойдет, пытался разобраться ГРИГОРИЙ Ъ-РЕВЗИН.
Некоторые города, принимая программы культурного развития на 15 лет вперед, задаются вопросом о том, чем они хотят стать. Например, у лейбористского Лондона в 90-е годы была идея стать ультрасовременным городом — и это вышло. У объединенного Берлина тогда же возникло желание стать культурной столицей Европы — тоже получилось. Париж в 70-е годы решил стать центром авангарда — это уже почти забылось, но Центр Помпиду остался. Если же у городов нет желания чем-то стать, то они таких программ и не принимают. Например, город Нью-Йорк никогда не рассказывал, кем он собирается стать в 2020 году в культурном смысле, и про город Рим никто таких специальных планов не составляет.
Иначе с Москвой. Программа есть, и она большая, 100 страниц текста, графиков и таблиц, но понять из всего этого можно только, что Москва собирается стать в одну целую девять десятых раза культурнее, чем она есть. По площадям. А в смысле наполнения культурного квадратного метра единого замысла не наблюдается. В Марьине построят четыре детские музыкальные школы, в Новогирееве — две, в Жулебине — одну детскую художественную, а всего этого — полмиллиона квадратных метров до 2010 года.
Когда имеешь дело с таким документом и все читаешь и читаешь то про детские музыкальные школы, то про "объекты кинопоказа", то вдруг про подводный театр Александра Куранова или про "театр обезьян Азиз-шоу", то все время пытаешься понять логику людей, составлявших этот документ. Ну хорошо, замысла политики у них не было, но какой-то ведь был? Постепенно, изучая списки, обнаруживаешь в них логику, пусть не вполне сознательную, интуитивную, но все же логику. Я бы назвал ее "три источника и три составные части культурной политики Юрия Лужкова".
Первая — советская. От советского времени у нас сохранились нормативы застройки. Там было так рассчитано, что есть вообще школы, но там нет музыки и искусства. Поэтому на 100 тыс. жителей предписывалось строить, скажем, 1,4 музыкальной школы, 0,4 художественной (включая танцы) и 2,3 районной библиотеки. И тут со старых времен остался недострой (например в Ховрине построили только 10% от норматива), и еще настроили новых районов, где этого нет. Норму надо выполнять — вот и культурная программа. Насколько покупателям квартир в Южном Бутове, наполовину руководствующимся чисто инвестиционными соображениями, нужна районная библиотека, не вполне понятно, но будем строить.
Вторая часть — советская, но преобразованная в бизнес. В качестве планов по развитию культуры в Москве, реализуемых московским правительством, вовсю фигурируют так называемые объекты кинопоказа, как отдельно стоящие, так и в составе торговых комплексов. В реальности кинотеатры сегодня в Москве прибыльные предприятия, московское правительство здесь участвует главным образом тем, что требует долю города от эксплуатируемых площадей, но тем не менее это тоже культурная программа правительства. То же касается "молодежных многофункциональных развлекательных центров". Дискачей до 2020 года у нас будет больше в два раза, но вряд ли кто-нибудь думал, что это произойдет по инициативе московского правительства. А вот на самом деле, оказывается, по ней.
Это, собственно, основной тип деятельности московского правительства в области недвижимости. Два раза в год вице-мэр Владимир Ресин отчитывается за количество квадратных метров жилья, возведенных в Москве, так, будто это построило московское правительство и для москвичей, а не девелоперы для покупателей. Точно так же и здесь прибыльное строительство клубов, дискотек, кинотеатров, которые строятся и сами по себе, просто по законам рынка, переосмысляется как культурная программа правительства. Зачем это делается, не вполне понятно — вроде как отчитываться ему за свои культурные инициативы не перед кем и, стало быть, приписками заниматься незачем. Но вот по-прежнему переосмысляют. Возможно, это как-то успокаивает их самих.
Но есть в области культуры и нечто особое, идущее не от советских норм и не от рыночной экономики. Это третья составная часть культполитики, и я бы назвал ее клиентеллой. В Древнем Риме так оформлялись отношения между видным гражданином, патроном и неформально зависимыми от него людьми, клиентами.
У Юрия Лужкова есть два типа клиентов — художники и театральные деятели, причем, я бы сказал, список культурных инициатив ясно свидетельствует, что к пластическим искусствам Юрий Михайлович сильно охладел и теперь вся его душа расположилась к театру. Судите сами. Художников в плане развития Москвы до 2020 года всего четверо — Зураб Церетели, Василий Нестеренко, Александр Бурганов и Сергей Андрияка. Причем позиции Зураба Церетели довольно шатки, за ним зарезервирован только "Детский парк чудес" в Крылатском, территория, обремененная значительными долгами и интересом правоохранительных органов. Империя Церетели больше не развивается. Что касается Александра Бурганова, то он потихоньку развивает свой небольшой участок в Большом Афанасьевском переулке, и то же самое происходит и с Сергеем Андриякой, приращивающим новые участки к своей школе акварели. А вот Василий Нестеренко явно выбился в первые фигуры — ему делают новую галерею на Арбате, 44. Правда, дом по этому адресу уже несколько раз отдавали разным культурным институциям, и там какая-то несостыковка в вопросах собственности. Так что обычно его по прошествии некоторого времени опять кому-то отдают.
Ну и что это такое рядом с театрами? Тут у Юрия Михайловича просто расцвет. Театралы делятся на две группы — пристроенных, но не до конца обустроенных и стоящих в очереди на обустройство. У господ Калягина, Джигарханяна, Табакова, Райкина, Фоменко и госпожи Вишневской уже есть площадки и здания, они будут достраиваться, расширяться и реконструироваться. К ним примыкают певцы Стас Намин и Александр Градский, а также фольклорные госпожи Бабкина и Рюмина и вот этот вот "театр обезьян под руководством Виктора Крачинова". На очереди стоят господа Иосиф Кобзон с киноконцертным залом (он, правда, уже не первый раз в очереди уже успешно доходил до конца, построил центр на Олимпийском, а теперь встал по новой), маэстро советского мюзикла Алексей Рыбников с театром, Валерий Гергиев с театром и гостиницей (как иногородний), клоун Слава Полунин с центром для шоу, Елена Образцова со школой и оперным театром (чем она хуже Вишневской?), Валентин Юдашкин с театром моды, Георгий Данелия с киноцентром, Игорь Кио с цирковым замком чудес и некто Александр Куранов с "подводным театром". Эти люди, судя по постановлению, еще не получили площадок и стоят в очередь на обременение инвесторов. Но, несомненно, получат и обременят.
Можно сказать, что лужковская культурная политика характеризуется известной многоукладностью. Здесь перемешаны отношения капиталистические, социалистические и древнеримские. В общем-то, на фоне других культурных столиц это выглядит несколько экзотично. Можно было бы и покритиковать. Но критиковать не хочется.
Потому что во всем этом чувствуется какая-то отеческая человечность. Читаешь постановление, вдумываешься в него, и вот он, Юрий Михайлович, весь как на ладони. Как у каждого чиновника, у него есть прискорбная обязанность задарма заботиться о населении и строить ему эти музыкальные школы. Надо не надо, а один в районе на скрипке играть должен! Есть у него и важнейшая составляющая, основное, так сказать, дело — превращение городского хозяйства в прибыльный бизнес. Но зачем все это? Зачем? А чтобы всем друзьям было хорошо, чтобы у каждого был свой театр, школа, киноцентр и киноконцертный зал.
Некоторые переживают, что Москва никак не станет мировой культурной столицей. До 2020 года, как видно из постановления, и не станет. Новых пять миллионов квадратных метров на культуру — это в сегодняшних ценах пять миллиардов долларов (исходя из тысячи долларов за метр). Это довольно много. Но все средства направлены на консервирование того, что есть сегодня. Но кому придет в голову сказать, что это плохо? Это будет даже как-то непатриотично.