СПОРЫ О НЕФТИ
По официальным данным, доля отраслей нефтегазового комплекса (НГК) в производстве ВВП не превышает в последние годы 9%, а всей промышленности — 31%. Не является ли в этом случае нефтегазовая зависимость России мифом? Проблема в том, что российская статистика системно занижает вклад промышленности, прежде всего нефтегазового комплекса, и завышает вклад торговли.
Измерение зависимости
По нашему мнению, если бы структуру ВВП не искажали трансфертное ценообразование и занижение экспортных цен, то картина была бы другой. Наши оценки и корректировки структуры отечественного ВВП проведены с учетом оценки прибыли, получаемой от реализации российской продукции при экспорте и присваиваемой в основном холдингами и торговыми (зачастую офшорными) структурами. В результате такой переоценки доля промышленности и НГК значительно повышается: оказывается, что российская экономика зависит от "трубы" и экспорта существенно больше, чем следует из официальных данных. При этом недооценка ВВП была, похоже, максимальной именно в 1999-2001 годах.
Скорректированные данные радикально меняют структуру российского ВВП. Во-первых, доля промышленности в ВВП оказывается существенно выше, чем официальные 27-31%: по нашим расчетам, минимальная ее величина составляла 41-42% (1996-1997 годы). В результате быстрого экономического роста в 1999-2003 годах она превысила 50%, в то время как официальная статистика свидетельствует об уменьшении вклада промышленности в ВВП с 30% до 27%.
Более того, российская экономика перестает быть постиндустриальной. В скорректированной структуре ВВП отрасли материального производства и услуг меняются местами: именно на долю первых приходится более 60% ВВП. При этом вследствие возросшего производства ВВП в промышленности в 1999-2001 годах доля услуг (торговли, транспорта и связи) в нем резко снизилась. Восстанавливаться она стала только в 2002-2003 годах, но так и не достигла уровня 1996-1997 годов. Доля же прочих отраслей экономики в 2002-2003 годах находилась на уровне около 15% (как и в 1996-1997 годах), а не увеличилась с 22% до 29%, как следует из официальных данных.
Наконец, удалось количественно оценить вклад в ВВП нефтегазового комплекса. По нашим расчетам, на его долю приходилось не 6-9% ВВП (по официальным данным), а 14-15% в 1996-1998 годах и более 20% в 1999-2003 годах. С учетом трубопроводного транспорта она составила в 1999-2003 годах около четверти ВВП. Как и следовало ожидать, в результате удорожания экспортной выручки под влиянием девальвации рубля в 1998 году и роста мировых цен на энергоносители доля российского НГК в ВВП существенно увеличилась — почти в полтора раза. Тем самым степень зависимости структуры отечественного производства от "трубы" приблизилась к соответствующему показателю финансовой системы России.
Нефтянка: переход к стагнации?
Казалось бы, из-за исключительно благоприятной мировой конъюнктуры цен на нефть в минувшем году сложились наилучшие условия для роста российского нефтяного сектора. Однако если за пять лет "просто высоких цен" на российскую нефть (2000-2004 годы) ее добыча в физическом выражении выросла в полтора раза, а экспорт — более чем на 90%, то в 2005 году добыча увеличилась всего на 2,4%, а экспорт и вовсе сократился на 2%. Основной причиной этого было резкое ухудшение динамики добычи госкомпаниями (прирост составил лишь 0,7%). Однако и у крупнейших частных компаний прирост добычи замедлился с 9,6% в 2004 году до 1,8% в 2005 году. Основные потенциальные "ограничители" роста российского нефтяного сектора — это его структурная перестройка (поглощение "Роснефтью" "Юганскнефтегаза" и присоединение "Сибнефти" к "Газпрому"), а также необходимость адаптации к выросшей налоговой нагрузке.
Проведение структурной перестройки в отрасли затормозило рост добычи нефти госкомпаниями. В 2004 году добыча "Юганскнефтегаза" в 2,4 раза превышала добычу "Роснефти", а "Сибнефть" добывала нефти в 2,8 раза больше, чем "Газпром". Присоединение же к госкомпаниям кратно превосходящих их по масштабам добычи частных нефтяных активов неизбежно сопряжено с выстраиванием новых производственно-финансовых моделей. Кроме того, у "Сибнефти" в период, предшествовавший реорганизации, также не было стимулов к наращиванию добычи. По всей видимости, структурная перестройка нефтяного сектора сказалась и на динамике добычи крупнейших частных компаний. В контексте этого процесса сугубо производственные достижения для них, по-видимому, перестали быть главным ориентиром, уступив место улучшению социально-политического имиджа.
Одновременно из-за высокой налоговой нагрузки на нефтяной сектор финансовая мотивация нефтяных компаний к наращиванию добычи, по всей видимости, также несколько снизилась. Практически вся дополнительная прибыль в размере около $40 млрд, заработанная и на внешнем, и на внутреннем рынке, была перечислена в бюджет. По нашим расчетам, в 2005 году платежи в бюджет российского нефтяного сектора (за исключением доначисленных на ЮКОС налогов и сборов), превысили $83 млрд (годом ранее — $45 млрд). В итоге располагаемая прибыль сектора (его собственные инвестиционные ресурсы) увеличилась лишь на $2,4 млрд, или на 13%. Этот результат можно было бы считать неплохим, но он не соответствует ценовой динамике — особенно с учетом необходимости наращивать инвестиции в основной капитал, а также увеличивать выплату дивидендов.
Роль государства
С точки зрения динамики инвестиционной и производственной активности нефтегазового комплекса в среднесрочной перспективе все более важной становится роль государства. Оно может способствовать улучшению инвестиционного климата, реформировать налоговую систему, отслеживать целевой характер непроизводственных расходов укрупняющихся государственных компаний, осуществлять разработку транспортной стратегии (в части развития трубопроводного транспорта). Вместе с тем обсуждение вариантов модификации НДПИ для придания ему функций налога, изымающего именно природную, а не конъюнктурную ренту, продолжается уже несколько лет, принятие нового закона о недрах постоянно откладывается. Теперь эти (и другие) вопросы будут решаться с учетом новой роли государства как собственника нефтегазовых компаний. Необходимо обеспечить при этом экономическую оптимальность таких решений, что предполагает их поиск с участием всех заинтересованных сторон.
Полностью статья будет опубликована в ближайшем номере журнала "Вопросы экономики".