ТЕМА ДНЯ РЕВОЛЮЦИЯ
Августовская революция 1991 года, 15-летняя годовщина которой пришлась на минувшие выходные,— ключевое событие российской и мировой истории прошлого столетия. Можно, конечно, спорить о том, каковы оказались результаты той революции с точки зрения развития российского национального государства и российской демократии. Но многие вещи несомненны. Именно в августе 1991 года завершилась многовековая история российского имперского проекта. В России прекратил свое существование коммунистический режим. Тогда же окончательно ушла в прошлое и двухполярная модель мирового устройства (по крайней мере, в ее американо-российском варианте). Именно август 1991 года историки считают конечной точкой "короткого" XX века с его двумя мировыми войнами, концлагерями и атомным противостоянием. Такое событие не может не вызвать в обществе диаметрально противоположные оценки. Для одних россиян, разумеется, и распад империи, и завершение коммунистического эксперимента — это трагедия. Для других август 1991 года — дата рождения российской демократии, тем более важная, что многие завоевания той революции сегодня подвергаются ревизии.
Тем не менее 15-я годовщина августовской революции 1991 года стала в России настоящим "несобытием". Достойно отметить годовщину новейшей русской революции не пожелала или не смогла ни одна из политических сил. Около 150 человек, собранных московским горкомом КПРФ и "Трудовой Россией", митинговали 19 августа у здания Исторического музея. "Машиностроение уничтожено! Станкостроение стоит! Пять миллионов детей беспризорных по улице ходит!" — возмущался оратор. Собравшиеся несли плакаты "Позор режиму Путина" и "Чей резидент президент?", а также приторговывали сочинениями о всемирном американо-израильском заговоре. Вечером того же дня на Горбатом мосту собралось около 100 сторонников СПС и "Демократической России" (и примерно столько же омоновцев). Митингов и политических требований не было — просто вспоминали, кто и чем занимался в эти три августовских дня 1991 года. Вот, собственно, и все.
Схожую картину показывают и социологические опросы. По данным "Левада-центра", 13% россиян сейчас считают, что в августе 1991 года были правы члены ГКЧП, 12% — что правы были Ельцин и демократы. Еще 52% считают, что не правы были "ни те ни другие" (что бы это ни означало в сознании респондентов), 23% честно признались, что затрудняются ответить. Но самое интересное — это отношение к августовской революции со стороны молодежи. По данным фонда "Общественное мнение", среди россиян в возрасте 18-35 лет 67% не смогли сказать, было бы лучше или хуже для страны, если бы руководители ГКЧП одержали победу. Но характерно, что списать все на предполагаемую аполитичность молодежи и отсутствие у нее интереса к истории невозможно. По данным того же ФОМ, в феврале этого года "затруднились" оценить историческую роль Сталина, например, только 31% молодых респондентов. Еще меньше среди молодых граждан тех, кто не может оценить роль в истории России Владимира Ленина: таких в апреле 2005 года нашлось лишь 28%.
Подобная неопределенность вполне совпадает с официальным отношением к событиям 15-летней давности. Примечательно уже само отсутствие официальных заявлений со стороны первых лиц государства — не говоря уже об отсутствии официального празднования годовщины. Молчание понятно. С одной стороны, распад СССР — это "величайшая геополитическая катастрофа столетия", а ельцинские 1990-е все больше воспринимаются (и изображаются) как период распада и неустройства. С другой — масштаб гражданского пафоса августовских событий настолько велик, что отказать этому пафосу в легитимности решительно невозможно, не отрицая при этом и демократических основ существующего режима. Поэтому для официальной идеологии это самая неудобная страница нашей новейшей истории.
Не умея объяснить август 1991 года, и государственная идеология, и общественное сознание обходят его стороной. Сегодня официальная и вполне принятая обществом версия российской истории — это чередование периодов успешного великодержавия (торжества "сильной России") с досадными эпизодами гражданских смут, которые только подчеркивают необходимость всяческого укрепления государственности. Собственно, только события августовской революции и выбиваются из этой череды, мешая сегодняшней России заявить о своей прямой и безоговорочной преемственности по отношению к России иных, доавгустовских эпох.