Амели Нотомб. Биография голода. Любовный саботаж / Перевод с французского Н. Мавлевич, О. Чураковой. М.: Иностранка, 2006
39-летнюю бельгийскую писательницу Амели Нотомб последовательно зачисляли в "вундеркинды" и в "анфан террибль" франкоязычной литературы. Российская издательская история Нотомб вполне благополучна. У нас вышло больше половины ее романов, в числе которых и "Биография голода" с "Любовным саботажем".
Оба небольших текста демонстрируют, как сотворить легенду из своих детства и юношества. Амели Нотомб родилась в семье дипломата и к 17 годам успела пожить в Японии, Китае, Америке, Бангладеше и Лаосе. В 17 она взялась за перо и предалась свежим еще воспоминаниям. И вот в чем проявился истинный писательский снобизм Амели Нотомб. Собственная личность всегда казалась ей гораздо большей экзотикой, чем какие бы то ни было восточные картинки. "Тайные бури пубертата" и "подростковая перестройка" — вот краткий пересказ обоих романов.
Более ранний "Любовный саботаж" (1993) — хроника детских войн, явно претендующая на лавры "нового Голдинга". Здесь Нотомб повествует о глухой вражде между "капиталистическими" и "социалистическими" детишками из дипломатического "гетто" в Пекине. "Биография голода" — это история юной девушки, постепенно открывающей для себя неизведанные стороны жизни: "Я чувствовала себя как английское августейшее семейство, которому вдруг велели платить налоги: как это?! Разве все не обязаны любить меня?" Впрочем, такие откровения юной Амели сильно отдают открытиями, некогда "запатентованными" маленьким Николенькой, героем толстовского "Детства".
П. Зюскинд, Х. Дитль. О поисках любви / Перевод с немецкого Р. Эйвадиса. СПб: Издательский дом "Азбука-классика", 2006
Выход сборника киносценариев Патрика Зюскинда явно приурочен к грядущей премьере экранизации романа "Парфюмер". Фильм Тома Тыквера с Дастином Хоффманом и Аланом Рикманом выходит как раз этой осенью. Главный текст сборника — сценарий "'Россини', или Убийственный вопрос, кто с кем спал". Речь идет вовсе не об итальянском композиторе, а о богемном ресторанчике. Сюда приходят писатели, журналисты, киношники. Центром притяжения становится некий не в меру стеснительный писатель Виндиш, автор бестселлера "Лорелея". Персонаж этот явно автобиографичен — текст пестрит остроумнейшими самокритичными репликами.
Героя донимают журналисты. А еще пуще киношники, которые чуть ли не с ножом к горлу требуют от него контракта на экранизацию заветной "Лорелеи". К тому же тесный кабачок штурмуют актрисульки всех возрастов, желающие сыграть в новом фильме главную роль.
В сопровождающей сценарий статье Зюскинд и его соавтор Хельмут Дитль признаются, что хотели получить что-то "в тональности" Бунюэля, Феллини и Вуди Аллена. Удалось ли им это — вопрос спорный, но бесспорно одно: этим сценарием Зюскинду удалось создать иронический контекст вокруг своего мрачного постмодернистского триллера "Парфюмер", завоевавшего звание "фантома немецкой литературы".