По окончании чемпионата Европы по легкой атлетике в Гетеборге, где российская команда добилась беспрецедентно высокого результата и завоевала 34 награды (12 золотых, 12 серебряных и 10 бронзовых), президент Всероссийской федерации легкой атлетики ВАЛЕНТИН БАЛАХНИЧЕВ в интервью корреспонденту Ъ ВАЛЕРИИ Ъ-МИРОНОВОЙ главной причиной триумфа назвал радикально изменившееся в России отношение к спорту в целом.
— Правда, что наши здесь завоевали столько медалей, сколько на аналогичных соревнованиях не завоевывали нигде и никогда?
— Это так. По-моему, лишь в начале 1950-х годов советская команда завоевала на чемпионате Европы десять золотых медалей, но исключительно женским составом.
— Это говорит о том, что наша легкая атлетика прогрессирует или хромает европейская?
— Я не заметил регресса европейской легкой атлетики. Наоборот, в отличие от прошлых лет, здесь многие команды получили золотые медали. Награды разного достоинства достались представителям порядка 30 стран из 50 участвовавших. Это очень большой процент. Особенно хорошо зарекомендовали себя команды Бельгии, Болгарии, Швеции. А то, что мы созрели для того, чтобы выступить лучше, чем выступали до этого,— абсолютный факт.
— За счет чего же состоялось, как вы выразились, созревание?
— В первую очередь за счет радикально изменившегося в России отношения к спорту в целом и, как следствие, условий обеспечения тренировочного процесса и мотивации тренеров и спортсменов.
— Вы слышали, что какой-то чиновник якобы высказался в испанской прессе, будто российские атлеты выигрывают потому, что чуть не поголовно применяют допинг?
— Допинговая тема — животрепещущая для всех. Особенно для тех, кто завидует нашему успеху. Вот они и находят очень удобное объяснение. Я предлагаю этим ребятам приехать и посмотреть, как наши спортсмены, полностью выкладываясь, тренируются на сборах. А тема допинга, считаю, должна быть как можно более публичной. Потому что мало кто на самом деле понимает, что такое допинг, и разбирается в технологии борьбы с ним. Но во всем мире, и в нашей стране тоже, эта тема, наоборот, становится все более закрытой, поэтому вокруг допинга столько разных слухов. Почему бы просто не сказать, что все медали на чемпионате завоеваны с помощью допинга: и бельгийские, и белорусские... Тогда какой смысл проводить чемпионаты? Давайте признаем, что допинг применяют все, и договоримся впредь проводить соревнования по переписке. Или давайте награждать тех, кто выступает хуже всех: они самые чистые. Я не знаю, кто из чиновников высказался в испанской прессе, не стану выяснять и обращаться в суд. Пусть этот абсурд останется на его совести.
— А главный тренер Валерий Куличенко очень по этому поводу переживает...
— Человека можно понять. Он положил здоровье на подготовку сборной, а вместо слов благодарности и восхищения от своих зарубежных коллег видит кривые улыбки и многозначительные подмигивания. Это глупо и нечестно.
— Почему в эстафете 4x100 м не выступил второй призер на стометровке Андрей Епишин? Ведь с его участием наши в финале могли быть не четвертыми, а, как минимум, третьими.
— Епишин, как мне объяснил ведающий всеми техническими и тактическими вопросами Куличенко, готовится к Кубку мира. Там тоже побежит наша эстафетная команда, и его поберегли именно для этого бега. Человек здесь пробежал стометровку достаточно сильно и перегрузил ноги. Надеюсь, вы не подозреваете Епишина?
— Как вы прокомментируете неудачные выступления таких знаковых фигур, как, например, Елена Слесаренко или Светлана Феофанова?
— В спорте всегда объяснения одни и те же — или болезни, или травмы, или технические и тактические ошибки. В целом могу сказать, что для спортсменов высшего класса европейские чемпионаты традиционно являются соревнованиями олимпийского межсезонья. И они на них или не выступают вообще, или выступают ниже своих возможностей.
А если говорить об отсутствовавших в Гетеборге спортсменах, то никто из них не отказывался от участия в чемпионате, как утверждалось в некоторых СМИ. Просто мы заранее планировали для них отдых в этом сезоне — и Юрию Борзаковскому, и Татьяне Котовой. Надо было подумать об их здоровье и сохранить их потенциал. Считаю, это оправданно. Зато я обрадован успехами дебютантов — Дарьи Пищальниковой, Андрея Сильнова, Татьяны Лысенко, Евгении Исаковой, обновленной женской команды в эстафете 4x400 м и многих других.
— Как вы оцениваете олимпийские перспективы победительницы в беге на 800 м Ольги Котляровой? Сама она поделилась мечтой хотя бы еще разок, пусть в предварительном забеге, участвовать в эстафете 4x400 м.
— Ольгу понять можно. Ведь участие в предварительном эстафетном забеге тоже дает право на медаль. Она в олимпийский 2004 год раздвоилась, начав бегать 400 м и 800 м, и это привело к травме. Ей, я думаю, надо сконцентрироваться на одной дистанции, потому что эстафета 4x400 м дальше будет намного сильнее, чем сейчас. Другое дело, что она бегает 400 м за 50 секунд — это очень быстро. А как они с тренером решат использовать это ее качество — их личное дело. В творческий процесс никто не должен вмешиваться.
— Почему в скандинавских странах, где, как в той деревне Гадюкино, постоянно идут дожди, мировая легкая атлетика, можно сказать, прописалась, тогда как к нам, в Россию, она заворачивает крайне редко?
— За последние восемь лет у нас проводились финал Кубка мира 1998 года, Кубок Европы, зимний чемпионат мира и несколько Кубков вызова — не так уж мало, если учесть, что в первой легкоатлетической державе мира США с 1996 года не состоялось ни одного мало-мальски солидного соревнования. Мы сейчас еще боремся за право провести в Москве летний чемпионат мира 2011 года. Заполучить его к себе хотят девять стран, включая такие серьезные, как США, Испания, Марокко, Австралия, Южная Корея. Несмотря на жесткий конкурс, я надеюсь, что чемпионат мира все-таки отдадут именно нам.
— На чем основано это ваше умозаключение?
— Пока что на внутренних ощущениях, возникших в ходе рабочих встреч с коллегами. Я сделал вывод, что шансы России достаточно велики, во-первых, потому, что этой идеей увлечен московский мэр Юрий Лужков — серьезный политик, известный в спорте. Он, собственно, ее и инициировал при встрече с президентом Международной федерации легкой атлетики (IAAF) Ламине Диаком в марте, во время московского чемпионата мира, признанного, к слову, лучшим с точки зрения организации в истории подобных первенств. Плюс мы имеем поддержку правительства. Вячеслав Фетисов загорелся этой идеей. Ну и, наконец, немаловажные факторы — авторитет нашей страны как великой спортивной державы, имеющей вторую в мировом рейтинге легкоатлетическую команду, и экономическая ситуация в России. А решение будет принято в марте на совете IAAF в Кении.
— Чего вы ждете от юниорского первенства мира, которое начнется на следующей неделе в Пекине с участием около 50 россиян?
— По-моему, мы должны там занять второе-четвертое место. После команд США и Китая или наоборот. Однако в этом возрасте весьма трудно определить истинную силу спортсмена. Когда мы ехали в Швецию, то по рейтингу знали, что у нас есть 14-16 потенциальных первых мест и возможности команды очень высоки. По юниорам у нас такой статистики нет. В юном возрасте результаты могут расти очень быстро, поэтому трудно предсказать, какое место может занять тот или иной атлет. Но мы там дадим возможность молодым людям проявиться, что само по себе является хорошим спортивным стимулом. Ведь если спортсмен попал в сборную в юниорском возрасте, то он уже знает, что отныне его развитие пойдет по заведомо известному пути. С другой стороны, хотя это, может быть, немножко резанет ухо, мы хотели по выступлению в Пекине российских юниоров проверить модель подготовки и последующего выступления олимпийской сборной на Олимпиаде 2008 года в Пекине. Нам сейчас предоставилась уникальная возможность. Спортсмены приезжают в Иркутск, как было задумано Куличенко и тренерским советом, две недели проводят там предсоревновательную подготовку и вылетают в Китай. Туда вместе с юниорами отправилась научная бригада, которая сможет проверить, как будут проходить адаптация, акклиматизация и восстановление наших спортсменов. Если мы такую схему сейчас отработаем, то, имея, в отличие от других стран, уникальную возможность подготовки в Сибири, потом будем применять ее в 2008 году. Но уже более осмысленно.