Вчера в Национальной галерее современного искусства в Риме открылась большая ретроспектива Марио Сирони (Mario Sironi), чье имя связано не только с авангардистскими течениями ХХ века — футуризмом, метафизической живописью и экспрессионизмом, но, главным образом, с пропагандистским искусством фашистской Италии. Будучи одним из любимых художников Бенито Муссолини, Сирони в 30-40-е годы выполнял по заказу государства монументальные работы и одновременно писал камерные портреты. Выставка, занимающая два этажа галереи и включающая в себя более 400 произведений — живопись, рисунки, фотографии фресок и мозаик, архитектурные и театральные эскизы — впервые столь полно показывает две стороны творчества художника, чьи работы практически не выставлялись после его смерти в 1961 году.
Марио Сирони родился в 1885 году в Сасаре (Сардиния). По настоянию отца в 1902 году поступил на технологический факультет Римского университета, однако под влиянием своих друзей-футуристов — Джакомо Балла, Джино Северини и Умберто Боччони — занялся живописью. Короткое время увлекался метафизической живописью, затем выработал свой собственный стиль: монументальный экспрессионизм с абстрактной аллегорикой. В 1919 примкнул к фашистской партии. Был одним из основателей Novecento ("ХХ век") — направления, апеллировавшего к национальным традициям и ясной форме — которое Муссолини начал поддерживать в противовес своим старым соратникам-футуристам. В 30-40-е годы Сирони — один из крупнейших художников-монументалистов Италии. Им выполнены мозаики и фрески для Римского университета, Народного дома в Милане, для павильона миланской Триеннале 1933 года (работы не сохранились). Одновременно писал статьи об искусстве в фашистскую газету Popolo d`Italia. После войны был отстранен от всех должностей как пособник фашистского режима.
Еще десять лет назад о Марио Сирони знали лишь искусствоведы и коллекционеры. Для широкой публики он исчерпывался определением "коллаборационист". И несмотря на то, что таким великим мастерам ХХ века, как Джорджо де Кирико, Карло Карра, Луччо Фонтана, работавшим по заказам правительства Муссолини, жизненные ошибки были прощены, Сирони так и остался в числе неудобных фигур. Пожалуй, дело было в том, что он слишком приблизился к высшим сферам тоталитарного государства. Еще бы — перед его картинами выступал сам дуче. Как считают некоторые исследователи, причиной альянса художника с фашистским движением послужила таинственная психологическая драма, пережитая им в юности, от последствий которой он не мог избавиться всю жизнь. Этот надлом отразился на его живописи 20-х годов. Несмотря на весь ее суровый монументализм, она оставляет ощущение одиночества, экзистенциальной заброшенности человека в городе и мире. Большинство картин Сирони этого периода поступили на выставку из частных собраний. В музеях их немного. Своего рода компенсацией для художника стала эстетическая программа "государственного искусства" — Novecento. Ее принципы были сформулированы соратницей Муссолини, редактором Popolo d`Italia Маргарет Сарфатти: "Ясность формы и сдержанность концепции, никакого разложения, ничего эксцентричного, исключение всего произвольного и темного". С 30-х по 40-е годы Сирони занимался исключительно монументальными работами — вместе со своими старыми друзьями Де Кирико и Карра. Но у себя в мастерской он продолжал писать свою психодраматическую сюиту, не надеясь, что эти картины увидят зрители. Он был прав — до самого последнего момента.
МИХАИЛ Ъ-БОДЕ