Вероятный уход вслед за Егором Гайдаром и Бориса Федорова (его отставка, однако, официально пока не состоялась — президент не принял окончательного решения) означает, что на жесткой финансовой стабилизации может быть поставлен крест. Любопытно, что "российский монетаризм" все же смог пережить падение гайдаровского кабинета в декабре 1992 года. Учитывая непопулярность предпринимавшихся шагов, подтвержденную через год — 12 декабря 1993 года, возрождение монетаризма невозможно объяснить только феноменом Бориса Федорова, ставшего в декабре вице-премьером, а в феврале еще и министром финансов. Недостаточен и такой фактор, как давление на Москву со стороны МВФ и других международных финансовых институтов. Курсовые циклы, обусловленные финансовой политикой, отвечали экономическим интересам влиятельных групп российского бизнеса.
Рост зарубежных активов компаний и банков (в то время еще советских) начался уже в 1991 году, когда биржевой курс рубля падал значительно быстрее товарного, сделав возможным валютный демпинг. Невозвращение валюты стимулировалось неблагоприятным внутренним инвестиционным климатом и полным отсутствием валютного контроля. По минимальным оценкам, за период с апреля 1992 года (начало деятельности ММВБ) по апрель 1993 года средства на зарубежных счетах российских юридических лиц увеличились с $2 до $9 млрд. Во втором квартале 1993 года в связи с резким "обвалом" курса рубля эта сумма выросла еще на $4 млрд.
Летом 1993 года появились результаты стабилизации на валютном рынке, которые в сочетании с удорожанием ставок российских кредитов сделали прибыльным размещение возвращенных и конвертированных в рубли долларов на рынке "коротких денег". Характерно, что тогда же активизировалась работа над созданием систем валютного контроля. Количество оборотов валюта--рубли--валюта зависело от продолжительности фазы относительной стабилизации. При этом прибыльность этих финансовых операций достигалась в том случае, если на конечном выходе рубли снова "зеленели", так как фискальная политика российского правительства блокировала инвестиции.
Схема медленного (отстающего от роста внутренних цен, а лучше — еще и от удорожания внутренних краткосрочных кредитов) "парашютирования" рубля на валютном рынке была выгодна всем. ЦБР скупал дешевую валюту, увеличивая свои резервы, Борис Федоров имел возможность демонстрировать успехи финансовой стабилизации, что производило нужное впечатление на западных кредиторов. Двигателем таких операций явились российские коммерческие банки, и благодаря этому значительно усилилось не только экономическое, но и политическое их влияние.
Вероятное вступление валютного рынка в полосу длительного и глубокого падения рубля реанимирует ситуацию, когда доминирующей тенденцией было размещение заработанной российскими фирмами валюты вне пределов России. Перспективы противоположной фазы, когда появление долларов в рублевом виде на российском денежном рынке будет экономически обоснованным, пока не просматриваются. С другой стороны, "непотопляемый" председатель ЦБР Виктор Геращенко уже успел заявить о том, что не исключает использования административных рычагов на валютном рынке. Что, возможно, приведет к столкновению сторонников спецкурсов с банковским лобби.
ОТДЕЛ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ