В Центральном доме кинематографистов состоялась премьера фильма "Тюремный романс" режиссера Евгения Татарского (производство "Промимпекс", "Та-Би-Ви-фильм" при участии "Ленфильма"). На следующий день, в четверг, фильм был представлен на заседании пресс-клуба в Музее кино. Интерес к картине объясняется не только участием Марины Нееловой и Александра Абдулова, но и тем, что автор сценария — Сергей Соловьев, и эта первая завершившаяся работа из целой массы проектов, которыми он сейчас занимается.
Второй раз подряд московский артист Александр Абдулов является в фильме ленинградского режиссера в роли романтического героя — воплощения мужественности и весьма специфического, но импонирующего зрителю отношения к женщине. Первый — в картине "Над темной водой" молодого Дмитрия Месхиева, второй — в "Тюремном романсе" многоопытных Евгения Татарского и Сергея Соловьева. Появление его на экране объяснялось особыми обстоятельствами: попыткой оживления призраков шестидесятых у Месхиева и погружением в романтику преступного мира у Соловьева. Правда, и флер 60-х, и страсти криминальной истории стали не более чем заданными условиями игры, и интерес к ним достаточно умозрительный. Куда сильнее привязанность к деталям собственного существования, ритуалам своей среды, и оба автора с любовью воспроизводят их на экране. Месхиев, — перенося из девяностых в шестидесятые вечер за картами у известного художника Анатолия Белкина в компании не менее известного галериста Натана Федоровского, Соловьев с Татарским — оформляя камеру героя в духе коммуналок ленинградской богемы на Пушкинской 10.
Кажется, обоих устраивает в нынешнем времени все, кроме отсутствия Героя Романтической Мелодрамы. Профессиональным чутьем ощущая его приближение, они готовы пойти на любую условность, чтобы эту встречу ускорить. В "Тюремном романсе" степень условности значительно выше. Действительно, всякий ли признает преступника в талантливом музыканте, похитившим партийные доллары (а заодно и "замочившим" партаппаратчика), и соблазнившим затем жену народного депутата?
Говорят, нечто подобное произошло в действительности: женщина-следователь влюбилась в подследственного и достала ему оружие для побега — за что и получила 8 лет колонии строго режима. Про колонию в фильме ничего нет, он кончается тем, что героиня на вертолете, никем кроме зрителей не замеченном, кружит над питерскими "Крестами", куда прибывают все новые отряды спецназа с одной единственной целью — не дать герою вырваться на свободу. В результате он, оставив позади гору трупов, падает на обагрившийся асфальт мостовой, вертолет же медленно удаляется, панорамируя безжизненное тело на "дороге, ведущей к Храму" (маячащие вдали купола Смольного), а затем направляется к центру города, очевидно, чтобы еще раз насладиться видом Петропавловской крепости — недаром ведь Абдулов в камере так настойчиво декламировал Пушкина. Тут, собственно, все и кончается. Зато до этого было много всякого — вспыхнувшая в тюрьме и предсказанная когда-то гадалкой 14-летнему мальчику страсть, следственный эксперимент среди дикого величия скал, на который герои вылетают вместе. И ночь в номере-люкс, куда начальник местного угрозыска Олешковский (то, что О, а не А, выясняется только в титрах) почему-то селит Льва Николаевича (он) вместе с Еленой Андреевной (она); и прислушивающийся к недвусмысленным звукам, но ничего не заподозривший охранник. И результат — счастливая беременность следователя после долгих лет бесплодия с мужем-депутатом-импотентом. И, наконец, изъятый у мужа в первом действии, а в последнем — пущенный в ход револьвер.
Довлатовская мысль о том, что граница между зоной и остальным миром размыта, а заключенный и сторож в любой момент могут поменяться местами, так точно казалось бы подходящая к этому сюжету, вдребезги разбивается о шаблонность его воплощения. Что вряд ли кого волнует: актеры рады случаю изобразить страсть, режиссер — возможности сделать коммерческий фильм, а Соловьев, который, похоже, всю кашу и заварил, — снять "индийское кино", он ведь давно и много говорит об этой своей мечте. И на сей раз оказался как никогда близок к ее воплощению. В индийском кино не часто встречается, правда, такое количество трупов; столь жестокими бывают только русские сказки, даже если в основе их быль.
Жаль только, что, в отличие от "Темной воды", романтической истории, пусть даже с "кровавым подбоем", не получилось. И петербургского мифа — тоже, несмотря на традиционное присутствие за кадром Сергея Курехина. Жаль, потому что в море отягчающих обстоятельств это могло бы стать для фильма единственным шансом.
ЛАРИСА Ъ-ЮСИПОВА