Нынешняя украинская политика очень публичная. Президент прямо говорит, что пока не готов назвать кандидатуру премьер-министра. Вероятный премьер так же прямо заявляет, что, по его мнению, президент тянет время. Лидер непримиримой, но пока парламентской оппозиции с еще большей прямотой обещает ликвидировать парламент, уведя своих сторонников,— впрочем, это явно невыполнимо, потому что сторонников маловато. Все видит публика: драки депутатов, президентскую растерянность, горящие глаза пассионарии. Слышит официальный анализ, сводящийся к тому, что из ситуации нет выхода, и откровенную самооценку все той же оппозиционной дамы: "Иисуса Христа тоже предавали"...
И несмотря на такую открытость, все мои украинские знакомые — а у меня их много — не верят ни одному слову своих публичных политиков. Некоторые из этих знакомых бывают на родине наездами, а основное время проводят в России на заработках. Другие живут там, где прожили всю жизнь, в Днепропетровске, и работают там, где работали с первого последипломного дня,— на ракетном заводе. Есть еще доктор технических наук по металлургии, киевский кинорежиссер, журналист-культуролог и отставной офицер. И все не верят.
Комментируют коротко, не называя имен, потому что и так все понятно. "Она не успокоится, она ж мстительная..." "Да при чем здесь месть, опять гроши (с украинским ударением.— Ъ) делят..." "Полагаю, что ей есть чем его шантажировать..." "Вот зима будет, померзнем все к чертовой матери, а им плевать..." "Да не разойдутся депутаты, хоть она лопни, они ж за свои места родную мать продадут..." "Типично постреволюционный синдром реставрации в наших условиях проявляется пародией..." "Вспомните гоголевскую панночку..."
Прочие варианты можно опустить ввиду их принципиального сходства, вплоть до итогового, по-солдатски ясного: "Бардак!"
Итак, украинская демократическая публичная политика совсем не нравится украинской демократической — все эти люди более или менее привержены свободе и демократии, многие были вполне "оранжевыми" — публике. Публика считает, что видимость и слышимость не соответствуют сущности, а сущность шкурная. При этом можно говорить, что украинская демократия все равно хороша, что открытая политическая борьба лучше политтехнологического манипулирования обществом, что через это надо пройти, и так далее. И можно согласиться, что манипулирование отвратительно, выжигание оппозиции политтехнологическим напалмом ведет в тупик, что в обществе, побежденном единомыслием, нечем дышать. Все это правда.
Но некоторая часть украинского народа называет свою демократию бардаком, и это тоже правда. Такая демократия, сильно надоев демосу, может плавно перейти в самый что ни на есть густопсовый авторитаризм, чему есть общеизвестные примеры в новейшей истории. Наступит общее безразличие, а уж народное безразличие обязательно приводит к власти сторонника порядка, умеющего всех построить в одну шеренгу.
"Доиграемся" — так закончил телефонный разговор один из моих украинских собеседников.