Потеря сознания
Потеря сознания
Принято думать, будто общественные проблемы в России существуют лишь для того, чтобы политики топили друг друга или накручивали рейтинг.
Вне политических игр народ-богоносец не осознает своих проблем. У него потеря сознания.
Когда был искалечен рядовой Сычев, казалось, вот-вот всеобщее сострадание к нему перехлестнет через край нефтяного народного самодовольства. Казалось, вот-вот фактом общественного сознания станет нежелание народа иметь такую армию, где так калечат. Но то ли кремлевские пиарщики подсуетились, то ли общественное сознание не захотело делать обобщений из судьбы солдата. Народ-богоносец успокоился на том, что случай Сычева — это наезд на министра обороны Иванова. То есть пиар, то есть не надо обращать внимания. На искалеченных солдат общественное сознание разрешило себе не обращать внимания. Логика проста: если мы знаем об искалеченных солдатах, значит, они пиар, и обращать внимания не нужно. Если же мы не знаем об искалеченных солдатах, то как же мы можем обратить на них внимание? Очень удобная позиция для народа, желающего превратиться в скот.
Подобная же история произошла и с выселяемыми из Бутова людьми. "Как же это? — беспокоилась общественная мысль.— Что же это, каждого человека вот так можно выселить из дома?" Казалось, еще немного, и мы поймем, что нельзя позволять чиновникам понукать собою, как понурой скотиной. Но тут невесть каким образом в общественное сознание просочилась спасительная мысль. Оказывается, вся бутовская эпопея есть не что иное, как наезд на Юрия Лужкова. То есть пиар, то есть не надо обращать внимания. Если мы узнали о чиновничьем произволе, значит, это пиар, и обращать внимания не надо. А если мы не знаем о произволе, то как мы обратим на него внимание?
Надо ли вспоминать, что ранее мы научились не обращать внимания на гибель солдат и мирных жителей в Чечне? Каждую сколько бы то ни было серьезную социальную проблему мы, народ, с удовольствием признаем пиаром, чтобы о ней забыть. Мы признали пиаром наркоманию и СПИД, фашизм и антифашизм, детский рак крови и загнивание фундаментальной науки.
Забавнее всего получилось с исчезновением импортного алкоголя. Пока кое-где кое-какая бутылка вина еще отыскивалась, потребители вина не хотели верить своим глазам. Много раз я слышал, что нельзя говорить: "Вина нет", а надо говорить, что выбор вина значительно сократился. И мне неоднократно говорили, что из-за отсутствия вина нельзя все правительство скопом обзывать дураками и неумехами. Это были справедливые замечания. Они продиктованы были общественным подсознательным, желающим свести кризис управления в России к отдельным недостаткам и жить, "под собою не чуя страны", с сознанием несметного своего нефтяного богатства.
Когда же вино совершенно пропало и премьер Фрадков наконец обратил внимание на его исчезновение, немедленно нашелся виноватый. Выяснилось, что в исчезновении вина виноват Минфин, олицетворяемый министром Кудриным. И вот история с исчезновением вина на наших глазах превращается в пиар и наезд на Кудрина. То есть не надо говорить правительству: "Эй вы, криворукие, верните вино!" Кто скажет так, будет участвовать в чужой политической игре. Всякий, кто хочет вина, солидаризируется с врагами либерализма. Всякий, у кого день рождения, играет тем самым на руку Сечину.
Очень скоро начнется коммунальная реформа. Опыт предыдущих реформ показывает, что и коммунальная будет проведена отвратительно. Тысячи, а то и миллионы людей не смогут платить за квартиры. Полагаю, они выйдут на улицы. Разумеется, с организацией митингов бездомным будут помогать коммунисты (если разрешат в Кремле), или "Родина" (если разрешат в Кремле), или Союз правых сил (ервк), или "Яблоко" (ервк). Простое желание людей где-нибудь жить представлено будет общественному сознанию как акция коммунистов, или "Родины", или объединенных демократов. И никто не отнесется к провалу коммунальной реформы как к социальной проблеме. А отнесутся как к предвыборной кампании.
Полагаю, что часто сами жертвы социальной несправедливости будут отказываться от протестов. Лишь бы не лить воду на неправильную политическую мельницу. Я видел такое. В Беслане.