архитектура скандал
В Петербурге разворачивается скандал в связи с желанием "Газпрома" построить напротив Смольного института небоскреб высотой 300 метров. Петербургские архитекторы обратились с открытым письмом к губернатору Матвиенко с просьбой этого не делать. Комментирует ГРИГОРИЙ Ъ-РЕВЗИН.
Небоскреб "Газпрома" должен быть построен в промзоне, на месте Петрозавода, напротив Смольного монастыря выше по течению Невы — у Охтинского моста. "Газпром" выкупил эту зону целиком, и устами Алексея Миллера обозначил свое желание создать там для города "архитектурный шедевр". С этой целью власти города совместно с "Газпромом" объявили конкурс, к которому привлекли исключительно западных архитекторов, причем сплошь звезд первой величины — Даниэля Либескинда (победителя конкурса на небоскребы 11 сентября в Нью-Йорке), лауреата Притцкеровской премии Рема Колхаса, Жака Херцога и Пьера де Мерона (строителей галереи Тейт в Лондоне), Массимилиано Фуксаса, создателя новой Миланской ярмарки, и сэра Ричарда Роджерса, одного из авторов Центра Помпиду в Париже, здания, с которого начался хай-тек. Русских архитекторов к участию в конкурсе не приглашали.
Условие построить небоскреб в задании прямо не оговорено. "Газпром" рассчитывает на 66 гектаров, на которых можно было бы разместить все нужные ему офисы без высотного строительства. Однако сейчас у него лишь десять с половиной, а "Газпром-сити" по условиям конкурса должен стать одной из доминант города. Представляя конкурс, Алексей Миллер и Валентина Матвиенко обозначили свое желание видеть на этом месте небоскреб высотой 300 метров.
В ответ на это петербургские архитекторы обратились к губернатору с открытым письмом. Никто из видных архитекторов города не хочет ссориться с губернатором, поэтому письмо представляет собой коллективное обращение конференции Санкт-Петербургского союза архитекторов и подписано президентом Союза архитекторов Владимиром Поповым, который, видимо, уже не боится испортить отношения с губернатором.
В письме указывается, что новый небоскреб нависнет над городом и разрушит его облик. Он будет в два раза выше шпиля Петропавловской крепости и в три раза — купола Исаакиевского собора. Небоскреб будет полностью доминировать на всей акватории Большой Невы. Рядом с ним все высотные доминанты города окажутся игрушками. Небоскреб строится на территории крепости Ниеншанц, где строительство запрещено федеральным законодательством, и в зоне, где предельная высота зданий в соответствии с градостроительным регламентом Санкт-Петербурга ограничена отметкой 48 метров.
Однако ссылки на законодательство звучат в письме архитекторов крайне неуверенно, видно, что они хорошо понимают специфику данного заказа. Офис "Газпрома", безусловно, должен стать главной башней страны, и по сему поводу вопрос о ее строительстве с большой долей вероятности согласован на самом верху, а с этого уровня все градостроительные ограничения легко отменяются вполне легальным путем — в этом специфика российских законов в этой области. Чтобы отменить градостроительный регламент, достаточно решения губернатора, чтобы отменить в конкретном месте действие закона об охране памятников, достаточно решения правительства.
Мнения относительно инициативы губернатора и главы "Газпрома" высказываются разные. Многие архитекторы и деятели культуры выступают резко против. Они взывают к духу Дмитрия Лихачева, писавшего о небесной линии горизонта Петербурга, которую нельзя нарушать, напоминают о том, что центр Петербурга входит во всемирное наследие ЮНЕСКО, что это один из красивейших городов мира, что строительство небоскребов в центре Лондона убило Тауэр, который превратился в игрушечный замок. Лично у меня не хватает слов, чтобы выразить свою ненависть к этому решению. Небоскреб — самый тупой архитектурный жанр, неважно, какая звезда его строит, небоскребы Массимилиано Фуксаса в Вене выглядят совершенно так же, как здание Гидропроекта на Ленинградском проспекте в Москве — стеклянная коробка. Воздействовать на один из самых красивых городов мира стеклянным 300-метровым столбом во имя величия "Газпрома" мне кажется кощунством.
С другой стороны, замечено, что люди, защищающие чистоту линий Петербурга, сегодня далеки от центров принятия решений, и сама их программа в большей степени характерна для романтических 90-х годов, когда в городе ничего не строилось и он гордился своим немыслимым архитектурным совершенством перед уничтожаемой во имя обогащения бизнесменов лужковского призыва Москвой. Теперь ситуация изменилась, в город пришли большие деньги, строительство ведется везде и прежде всего — в историческом центре. Прагматично настроенные люди улыбаются и говорят, что Петербург уже не спасти и его ждет участь Москвы. Звезды западной архитектуры вызывают у них большое уважение, а само письмо петербургских архитекторов они склонны объяснять обидой за неучастие в конкурсе.
В этом смысле Петербург действительно сделал поразительный рывок. Еще три года назад мы радовались тому, что в конкурсе на Мариинский театр иностранцам впервые были предоставлены равные права с русскими архитекторами. С тех пор русским архитекторам уже никогда не предоставлялись равные права по сравнению с иностранцами. Ни в конкурс на реконструкцию Новой Голландии, ни в конкурс на реконструкцию стадиона имени Кирова, ни в конкурс на "Газпром-сити" их попросту не приглашали. Возможно, если бы дали, их точка зрения на божественную горизонталь небесного абриса города была бы скорректирована, и они почувствовали бы острую потребность эту горизонталь увертикалить. Как почувствовали это Валентина Матвиенко и Алексей Миллер.