Сопрано-джаз

Барбара Хендрикс в Большом зале Филармонии

В рамках фестиваля "Музыкальный олимп" в Большом зале Санкт-Петербургской филармонии выступила одна из самых именитых сопрано мира — Барбара Хендрикс. Она пела классический джаз со шведским квартетом Магнуса Линдгрена. ВЛАДИМИР РАННЕВ побывал на концерте и сравнил его с предыдущим выступлением певицы на той же сцене.
       
       Последний раз Барбара Хендрикс выступала на этой сцене в январе с вокальным циклом Дмитрия Шостаковича на стихи Александра Блока. Пела она по-русски, и хотя ее афроамериканский акцент не позволял назвать это исполнение совершенным, публика принимала певицу восторженно. Американке со шведским гражданством удалось тогда разобраться в труднопроходимых нюансах русско-советской поэтической и музыкальной классики. Впрочем, госпожа Хендрикс призналась корреспонденту Ъ, что "Шостаковича петь было очень нелегко": "Этот зал помнит композитора, и иногда мне казалось, что он сидит где-то в зале и слушает меня вместе со всеми".
       В голосе госпожи Хендрикс есть непостижимое обаяние, какая-то потаенная теплота. Словно она за все переживает и за всех беспокоится. Это нам близко, и за это чувствительный русский слушатель устраивает певице овации после каждого концерта. Ангажированная лучшими операми мира, Барбара Хендрикс, тем не менее, совершенно не вписывается в привычный образ помпезной оперной дивы, ее артистический акцент — доверительность. Вот и джазовую классику Джорджа Гершвина, Дюка Эллингтона и Чарли Паркера певица спела легко и органично, без оперного форсирования.
       Совсем еще молодые, но не по годам профессиональные музыканты квартета Магнуса Линдгрена выглядели рядом с госпожой Хендрикс задиристее и смелее. Они заходились в россыпях пассажей, срывали аплодисменты сериями мудреных синкоп, тянулись к пронзительным верхним нотам. Она же покровительственно улыбалась их исполнительскому нарциссизму, но не включалась в игру прихотливых эффектов. Ее сила и очарование — в тончайших, рафинированных оттенках самого чувствительного музыкального инструмента — человеческого голоса. Этот легкий контраст певицы и квартета создавал сдержанно конфликтную драматургию их отношений, никогда не доходившую до открытых пререканий.
       Петербургская публика впервые услышала в исполнении этой академической певицы джазовый репертуар. Не фри-джаз в ассортименте, практикуемый в джаз-клубах, но тот самый "буржуазный" комфортный джаз респектабельных классиков жанра, который теперь не зазорно исполнять в филармониях. Судя по реакции зала, это амплуа Барбары Хендрикс оказалось не менее убедительным, чем, скажем, ее исполнение культовой для русских партии Татьяны в "Евгении Онегине" Чайковского, позволяющее считать певицу едва ли не лучшей современной Татьяной на мировой оперной сцене.
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...