Событие недели — "Мебиус" (Moebius, 1996) Густаво Москера, редкий образец аргентинской кинофантастики, пытающейся, как правило, неудачно найти визуальные аналогии роковой прозе Борхеса и Кортасара (1 июля, "Культура", 22.20 ***). Примечательно и то, что амбициозный фильм сняли студенты киношколы: грубо говоря, это дипломная работа. Бюджет мизерный — $250 тыс., но Москера доказал, что фантастическую реальность не обязательно конструировать, ее достаточно увидеть в окружающем мире. Так Жан-Люк Годар в "Альфавиле" (1965) снимал тоталитарную планету далекого будущего в зданиях только что построенного парижского аэропорта. В "Мебиусе" сочетается готическая атмосфера домов, в которых живут главные герои, и футуристическая вселенная буэнос-айресского метрополитена, суперсовременного, сложного, слишком сложного. Настолько сложного, что в нем исчезает без следа поезд с пассажирами. Впрочем, не совсем без следа: какое-то дуновение время от времени проносится по туннелям, наводя на мысль, что он все еще мчится, пусть и в некоем ином состоянии, по рельсам. То ли сеть метро превратилась в ленту Мебиуса, то ли поезд движется слишком быстро. Понятно, что разгадывают эту загадку не только и не столько полицейские, сколько математики. Но в самой интриге бесследного исчезновения людей в центре города средь бела дня для аргентинцев есть еще один нюанс, для российского зрителя не слишком очевидный. В годы военной диктатуры 1976-1983 годов до 30 тыс. человек были объявлены "пропавшими без вести", а на самом деле похищены и замучены до смерти госбезопасностью. На неделе, вообще, много экзотического кино. "Выброс адреналина" (Adorenarin doribu, 1999) Синобу Ягучи, несмотря на название, фильм не очень адреналиновый: это обаятельная пародия на популярные среди японских девушек "розовые" романы (2 июля, "Культура", 22.45 **). Забавнее всего начало, где по стечению обстоятельств взлетает на воздух от взрыва газа штаб-квартира гангстеров-якудза. Унесенный взрывной волной кейс, набитый окровавленными долларами, попадает в руки медсестры и мелкого клерка. Оба они робки настолько, что по сравнению с ними самый застенчивый комик мирового кино Бастер Китон кажется развязным наглецом. Естественно, спасаясь от гангстеров, они обретают не только любовь, но и преображаются в уверенных и красивых героев. "Мастера, мастера" (Majstori, majstori, 1980) Горана Марковича — фильм, который сейчас взахлеб трактуют как предчувствие гражданской войны, которая через 11 лет после его съемок разнесет на клочки Югославию (6 июля, "Культура", 22.45 ***). Но в момент его создания фильм казался всего лишь странной черной комедией об одном дне из жизни образцовой белградской школы. Инспектор расследует дело о сексуальном домогательстве, учительница биологии, вместо пестиков и тычинок, рассказывает детям, как ей было хорошо на каникулах в Риме, а обед в школьной столовой неуловимо, но неумолимо приобретает черты абсурда. "Кровь и песок" (Blood and Sand, 1922) Фреда Нибло — мелодраматическая экранизация романа Висенте Бласко Ибаньеса (3 июля, "Культура", 10.55 ****). Юный Хуан становится вопреки воли матери самым знаменитым тореадором Испании, женится по любви, попадает в сети роковой соблазнительницы и погибает, как и предсказал ему мудрый старик, в один день с прославленным бандитом, его мистическим двойником. Смотреть этот жгучий хит стоит, чтобы тщетно попытаться понять тайну исполнителя главной роли Рудольфо Валентино (1895-1926), итальянского иммигранта, жиголо и мойщика посуды, ставшего суперзвездой и образцом "латинского любовника", волоокого и пластичного танцора, никакого актера, вошедшего в историю под прозвищем Шейх — по названию самого знаменитого своего фильма. Его успех не снился никакой рок-звезде: на его похороны прислал колоссальный венок Бенито Муссолини, а вплоть до 1956 года на его могиле бились в истерике сначала тысячи, потом сотни безутешных поклонниц, некоторые из которых даже кончали с собой от неизбывного горя.