Как вы предлагаете решать проблемы энергобезопасности?
Крис Финлейсон, президент Shell:
— Вопрос гарантированного уровня энергоснабжения и гарантированного уровня инвестиций — это на самом деле вопрос о распределении рисков. То есть какой риск готово взять на себя правительство, а каким риском оно может поделиться с частной отраслью. Например, в Сахалинском проекте Shell соглашение об инвестициях было подписано в то время, когда цена на нефть составляла $10 за баррель, а не $70. Это и был тот коммерческий риск, который взяли на себя и готовы взять на себя частные компании. Если посмотреть на Штокмановское месторождение и не говорить о политической составляющей, следует озаботиться тем, будет ли рынок сбыта в Европе или в США. Статистика говорит о массивном приросте и развитии бизнеса сжиженного природного газа (СПГ). Но если посмотреть на весь объем СПГ, нацеленный на США в предстоящие несколько лет, то он составляет всего 5-6% от общего объема потребления. Поэтому когда говорят о том, есть ли здесь место для российского газа, забывают, что на самом деле конкуренция происходит между импортируемым СПГ и самым высоким по себестоимости местным производством газа.
Когда мы формируем свои прогнозы, мы отмечаем, что спрос в Европе на газ будет значительным. Первая часть проблемы, которая возникает перед Европой: где найти запасы газа, которые могли бы заместить или дополнить будущие предложения со стороны России. Второе — это то, что цены не могут быть гарантированы. Необходимо смотреть на суть проектов, насколько они смогут выживать в ситуации с низкими ценами и с более интенсивной конкуренцией.
Анатолий Дмитриевский, директор Института нефти и газа РАН:
— Инвестиционная ситуация в мире меняется. Эти $16 трлн очень трудно будет вложить туда, куда хотели бы компании. Раньше тот, у кого были деньги, вкладывал туда, куда хотел, и получал месторождения на не то что приемлемых, а даже на выгодных для себя условиях. Я могу привести пример по проектам "Сахалин-2" и "Сахалин-1". Но сегодня это было бы невозможно. Сегодня Россия на раздел продукции не идет.
Деньги есть, и, самое главное, деньги есть у нефте- и газодобывающих стран. Поэтому нужно создавать прежде всего новые инвестиционные партнерские отношения. Именно этот путь будет оптимальным в реализации тех инвестиций и, следовательно, в развитии мировой и нефтяной газовой промышленности.
Андрей Шаронов, статс-секретарь МЭРТа:
— Дискуссия относительно энергобезопасности и того, какие сферы экономики относить к стратегическим, еще не закончена. Мы должны дать очень четкое определение стратегическим интересам, потому что неопределенное расширение этого понятия так же вредно, как и сужение этого понятия или пренебрежение этой проблемой. Мы, к сожалению, о первой части очень часто забываем, считая, что чем больше безопасности, защиты и закрытости, тем лучше, что абсолютно не так.
Другая часть дискуссии касается способов защиты стратегических интересов и идет вокруг темы, есть ли у государства какие-то другие способы защитить свои стратегические интересы, кроме физического обладания ими через государственные компании. Или, например, можно использовать госрегулирование — налоговое, таможенное и другие инструменты, которые есть в руках государства.