Вчера на встрече в Москве министры иностранных дел стран G8 согласовали документы, подготовленные к июльскому саммиту G8 в Санкт-Петербурге. Предполагается, что договоренности "восьмерки", которые будут основываться на документе, позволят гарантировать надежность поставок энергоносителей на мировые рынки. Несмотря на споры вокруг энергобезопасности, России, похоже, удалось убедить другие страны G8 по крайней мере в общих подходах к решению проблемы — сокращению рыночного влияния на мировые нефтяные цены.
Политический вопрос
По итогам вчерашней встречи министров иностранных дел G8 глава МИД России Сергей Лавров сообщил, что уже практически готов "солидный и всеобъемлющий" документ по энергетической безопасности. Он был инициирован Россией к саммиту G8 и предполагает, по словам господина Лаврова, поддержку "рыночных правил игры на энергетическом рынке, единых для всех". США, похоже, поддержат российскую инициативу — по крайней мере госсекретарь США Кондолиза Райс после встречи заявила, что эти документы позволяют гарантировать надежность энергетических поставок. "В этих документах есть здравый смысл,— сказала госпожа Райс.— Не только США, но и все участники глобального рынка озабочены тем, чтобы энергетические потоки, их регулируемость не зависели от политических мотивов".
По словам главы внешнеполитического ведомства США, на переговорах затрагивались "правила игры, четкого обеспечения поставок энергоресурсов". А глава российского МИДа заверил, что Россия "полностью поддерживает идею о необходимости руководствоваться едиными правилами игры". "Это на 100% позиция России",— заверил Сергей Лавров и напомнил, что Россия уже 40 лет надежно обеспечивает поставки энергоносителей. По его словам, России необходимо, "чтобы эта надежность была оценена, и мы имели бы надежных потребителей".
Главная цена
Как заметил в интервью Ъ (см. рядом) председатель Cambridge Energy Research Associates (CERA) Дэниел Ергин, "уже в пятый раз за новейшую историю идут разговоры о том, что нефть заканчивается". Всякий раз оказывается, что это не так, нефти и углеводородов "сколько угодно". Вопрос лишь в цене, которую готовы платить за них потребители.
CERA — один из самых влиятельных в мире центров, занимающихся исследованиями и консультациями в сфере энергетики. Его опыт охватывает все важнейшие отрасли ТЭКа. Дэниел Ергин возглавляет группу экспертов компании, является лауреатом нескольких премий, в том числе Пулитцеровской премии за знаменитый бестселлер "Добыча: в поисках нефти, денег и власти".
Цена на любых рынках определяется балансом спроса и предложения. Рынок энергоресурсов не исключение: разница лишь в важности складывающихся на нем цен. С этим, впрочем согласны не все. Так, нефтяной министр Саудовской Аравии Али аль-Наими в интервью газете "Аль-Хайят" в начале июня заявил, что "нет абсолютно никакой связи между ценой, спросом и предложением нефти". Впрочем, саудитам такая точка зрения выгодна — их доходы и возможность поддержания высоких социальных расходов всецело определяются ценой нефти. А заявление саудовского министра прозвучало ровно в тот момент, когда цена нефти опять поползла вверх и параллельно стало известно, что Саудовская Аравия значительно сократила добычу.
У энергетических рынков есть свои особенности. Так, торговля природным газом осуществляется преимущественно по долгосрочным контрактам — рынком это можно назвать лишь с большой натяжкой, политические соображения часто оказываются, как минимум, не менее важны, чем коммерческие. Однако в долгосрочном смысле цена газа (даже с учетом всех политических соображений) определяется именно спросом и предложением на энергоресурсы. Сколь бы дружественными ни были бы отношения России с Белоруссией, удерживать заниженные в разы цены на природный газ оказывается невозможным — и рост цены с $45 за тысячу кубометров до около $200 неизбежен.
С нефтью история совсем другая. Ее рынок тоже отчасти подвержен политическому влиянию — однако международный картель нефтедобывающих стран ОПЕК лишь пытается контролировать предложение нефти на мировом рынке. Контроль за примерно 30% мировой добычи отчасти даже позволяет ему это, но лишь отчасти — политические соображения не дают картелю сокращать добычу, а увеличить ее ОПЕК серьезно не может, добыча и так на пределе. На самом деле рост предложения ограничивается медленным вводом новых месторождений, иными словами, нехваткой инвестиций в добычу. Новая добыча то ли отстает от спроса, то ли по каким-то причинам инвестиции недостаточны для ее расширения.
Спрос же на нефть и энергию в целом в мире постоянно растет — это связано и с неожиданно высокими темпами роста мирового ВВП, что, в свою очередь, связано с еще более высокими темпами роста экономики и энергопотребления в Китае. При этом сюрпризом для многих оказалось то, что рост мировой экономики не притормозился. Таким образом, низкая эластичность предложения (слабая зависимость от цены нефти) приводит к возможности быстрых и чрезвычайно сильных колебаний на рынке — высокой волатильности.
Технологии и инвестиции
Многие новые месторождения оказывается рентабельно разрабатывать лишь при гораздо более высоких ценах, чем раньше: ведь требуются гораздо большие инвестиции. Не только в собственно добычу и переработку, но и в технологии — от них зависит все больше. Приходится добывать нефть и газ в таких условиях, о которых раньше и не задумывались. Это и глубоководная добыча, и извлечение газа глубокого залегания и сверхвысокого давления, и разработка тяжелой нефти — тех же битуумных песков, и водно-газовые растворы, и использование так называемого низконапорного газа. В переработке тоже появляются новые технологии, наиболее известны сжижение природного газа и технология "газ--топливо".
Дэниел Ергин прогнозирует, что до 2025 года в энергетику будет вложено не менее $16 трлн, другие прогнозы не меньше. Не все эти деньги пойдут в добычу и переработку углеводородов, часть (причем еще неизвестно, какая именно) будет инвестирована в альтернативную энергетику. Речь идет о биоэнергетике, преобразовании угля в жидкое топливо и многих других источниках энергии — о некоторых из которых еще никто и не задумывался. В США в 2005 году частные венчурные инвестиции в исследования альтернативных источников энергии увеличились с нуля до $6 млрд.
В конечном счете проблема энергобезопасности все же сводится к решению проблемы глобального дефицита энергии в среднесрочной перспективе. Однако нынешний смысл термина "энергобезопасность" понимается разными людьми по-разному. Большая часть политиков — и функционеров ЕС, и российских руководителей — понимает ее как гарантии долгосрочных поставок и инвестиций. Слова о рыночных отношениях при этом оказываются вторичны.
Документы, согласованные G8, станут обнародованы лишь по итогам саммита. Однако уже сейчас очевидно, что речь в них пойдет о том, чтобы в той или иной мере ограничить долю свободного рынка, оградить свои страны от чрезмерной волатильности на мировом рынке. Однако при этом существенно сожмется доля свободного рынка нефти. Волатильность на рынке возрастет, а инвестиции — с большой вероятностью упадут. Следовательно, в долгосрочной перспективе вырастут и цены на энергоресурсы.
Удастся ли в такой ситуации убедить долгосрочных поставщиков отказаться от "энергетического эгоизма" и соблазна поднять цены и увеличить свои доходы, похоже, и будет главным вопросом предстоящего саммита G8. Скорее всего, неупоминание этой темы в дискуссиях вокруг энергобезопасности свидетельствует о том, что решение этого вопроса будет чисто политическим.