Официальное мнение
Сегодня министр иностранных дел Великобритании МАРГАРЕТ БЕККЕТ примет участие во встрече глав МИД стран G8 в Москве. Отвечая на вопросы корреспондента "Интерфакса" АЛЕКСАНДРА КОРЗУНА, специально для Ъ, министр, в частности, изложила свою точку зрения на иранскую ядерную проблему, энергетический диалог Россия-ЕС и расширение Евросоюза.
— Вы впервые посещаете Россию в качестве министра иностранных дел Великобритании. Как вы оцениваете нынешний уровень отношений между двумя нашими странами?
— Россия — важный партнер для Великобритании. Мы взаимодействуем по широкому спектру вопросов — от Ирана до энергоресурсов. Что касается экономической сферы, торговый оборот между Великобританией и Россией превысил в прошлом году £7 млрд. Это на £2 млрд больше, чем годом ранее. Великобритания тесно сотрудничает с Россией в преддверии саммита G8, который впервые должен пройти в Санкт-Петербурге, делясь своим опытом и помогая обеспечить плавный переход председательства от нашей страны к вашей. Мы надеемся достичь некоторых положительных практических результатов во время саммита. Конечно, между нами есть разногласия. Мы высказываем свою озабоченность российскому руководству, например, по вопросам, касающимся соблюдения прав человека и верховенства закона. Отказ британских судов выдать некоторых видных оппонентов российских властей вызывает досаду у последних, как, впрочем, и то, что британское правительство не может навязывать политические решения нашей независимой судебной системе. Но все же мы в состоянии обсуждать подобные разногласия в рамках нормальных рабочих взаимоотношений.
— Какие темы британская сторона предполагает обсудить в ходе министерской встречи "восьмерки" в Москве? Что вы ожидаете от предстоящего саммита G8 в Санкт-Петербурге и от России как его председателя?
— Согласованная повестка дня встречи глав МИД "восьмерки" включает широкий спектр актуальных внешнеполитических проблем, в том числе ситуацию вокруг Ирана, Северной Кореи, Ближнего Востока, Африки и Афганистана. Я рассчитываю на плодотворное обсуждение всех этих тем. Надеюсь, предстоящий саммит G8 в России пройдет успешно, будет способствовать укреплению основных экономических и демократических ценностей, на которых базируется "восьмерка". В частности, я надеюсь, что этот саммит пошлет мощный сигнал о важности открытых, конкурентных и прозрачных рынков энергоресурсов. Я также хотела бы отметить преимущества эффективных мер в сфере энергетики для решения проблем изменения климата, а также преимущества совместной работы в области образования и борьбы с инфекционными заболеваниями, в решении таких острых проблем, как неграмотность, болезни и бедность. Совокупность этих направлений, осуществляемая в координации с не входящими в G8 экономическими державами, такими как Китай и Индия, поможет продвинуться в работе по вопросу изменения климата и проблемам Африки, которую мы начали в прошлом году в Глениглсе (на саммите "восьмерки" в Шотландии.— Ъ).
— Недавно президент Ирана заявил, что его страна даст ответ на предложения "шестерки" к 22 августа. Как вы оцениваете такую позицию Тегерана? Ваша оценка взаимодействия Запада и России по урегулированию иранской ядерной проблемы?
— Мы по-прежнему глубоко встревожены продолжающимися работами по обогащению урана в Иране. Как видно из последнего доклада гендиректора МАГАТЭ Мохаммеда аль-Барадеи, Иран недостаточно сотрудничает с агентством и не предпринял необходимых шагов по укреплению доверия, обозначенных МАГАТЭ и СБ ООН. Шестерка стран, ведущих переговоры с Ираном, при поддержке Хавьера Соланы (верховного представителя Евросоюза по единой внешней политике и политике безопасности.— Ъ), продолжает придерживаться гибкого подхода. Мы разработали набор конструктивных предложений, которые предоставляют Ирану возможность обладать всем необходимым для осуществления современной программы ядерной энергетики и в то же время учитывают международные озабоченности. Для того чтобы переговоры состоялись, Иран должен выполнить требования совета управляющих МАГАТЭ, в том числе приостановить работы, связанные с обогащением урана. После этого мы приостановим действия в СБ ООН. После согласования этих предложений мы ожидали ответа от Ирана в течение нескольких недель, а не месяцев. Так что мы надеемся на скорый и положительный ответ. Великобритания и другие европейские страны продолжают тесную совместную работу с Россией по этому вопросу. Я рада, что нам удалось достичь прогресса на встрече в Вене. Мы все хотим укрепить авторитет многостороннего режима нераспространения и обеспечить выполнение Ираном своих обязательств. Поэтому важно, чтобы международное сообщество выступило единым фронтом в этом вопросе.
— Каковы перспективы энергетического сотрудничества между Лондоном и Москвой? Разделяете ли вы озабоченность ряда стран--членов ЕС по поводу Северо-Европейского газопровода и как вы прокомментируете позицию Москвы, не считающую необходимым ратифицировать европейскую Энергетическую хартию?
— Великобритания твердо поддерживает существование либеральных, прозрачных и открытых рынков энергоресурсов. Данный подход выгоден Великобритании, и мы полагаем, что он может быть выгоден и России. Мы рассматриваем Энергетическую хартию в качестве ключевого механизма укрепления этих принципов и по-прежнему стремимся убедить Россию ратифицировать хартию, которая была подписана еще в 1994 году. Ратификация принесет России несомненную выгоду. Например, это должно значительно улучшить инвестиционный климат в период, когда инвесторам не вполне ясны намерения России и когда рынки нестабильны. Для удовлетворения общих потребностей в энергоресурсах, несомненно, важно, чтобы нефтяная и газовая инфраструктуры основывались на либеральных рыночных принципах, в частности, в том, что касается прозрачного ценообразования на энергоносители и справедливого доступа к трубопроводам. Мы приветствуем создание новой газотранспортной инфраструктуры, потому что считаем важным сохранение диверсифицированных маршрутов доставки энергоресурсов. Но важно, чтобы эта инфраструктура была коммерчески обоснованной, чтобы роль правительств сводилась к устранению административных барьеров, а рынок определял, каким образом должна развиваться инфраструктура.
— По какой модели, на ваш взгляд, должны строиться отношения между Россией и ЕС? Каковы перспективы дальнейшего расширения ЕС, в частности, за счет вступления балканских стран, Турции и, возможно, Украины и Грузии?
— Любая модель будущих взаимоотношений между ЕС и Россией требует поддержки и согласия обеих сторон. Мы сейчас совместно работаем над тем, чтобы определить, что должно прийти на смену соглашению о партнерстве и сотрудничестве, которое регулирует взаимоотношения между ЕС и Россией. Мы начали обсуждать будущую форму наших отношений во время нашего председательства в ЕС. Нам надо сделать так, чтобы эти важные отношения стали более эффективными и приносили практические результаты обеим сторонам, не в последнюю очередь путем формирования "дорожных карт" по укреплению сотрудничества в области экономики, правосудия и внутренних дел, внешней политики, а также в области культуры, науки и образования. Что касается будущего ЕС, мы считаем, что Европейский союз должен держать свои двери открытыми, а любое европейское государство должно иметь возможность стремиться стать членом ЕС. Присоединение к ЕС принесло его членам множество экономических, политических, социальных и культурных преимуществ. В то же время любая страна, стремящаяся к членству в ЕС, должна соблюдать необходимые политические, социальные и экономические обязательства и стандарты.