|
Битвы потомков |
Знаменитая русская водочная компания, основанная в 1818 году, выросла из промысла, затеянного в Москве двумя сыновьями Алексея Смирнова (именно от него ведут свою родословную Смирновы-водочники). Петр Арсеньевич Смирнов, сделавший "смирновку" официальным напитком императорского двора, начал свою деятельность в 1842 году, десяти лет от роду, с должности приказчика в семейном предприятии "Смирнов с Варварки", которым тогда управлял Иван Смирнов. Спустя двадцать лет он был уже купцом 3-й гильдии и владельцем виноторговли на Пятницкой "У чугуннаго моста". (Кстати сейчас там находится офис торгового дома "П. А. Смирнов и потомки в Москве".) Вскоре Петр Смирнов стал основным производителем водки в Москве. Он имел право помещать изображение государственного герба на этикетках и вывесках, а в 1886 году получил звание поставщика Российского императорского двора. Предприятие выпускало десятки видов напитков — водки, настойки, бальзамы и даже "скотч виски". У Петра Арсеньевича Смирнова почти до самой смерти не было оснований усомниться в будущем своего дела. Его сыновьям повезло меньше.
В 1894 году 62-летний Петр Арсеньевич преобразовал предприятие в паевое Товарищество П. А. Смирнова, которым управляли уже три директора — он сам, один из его братьев и один из трех его старших сыновей, Петр. Вскоре директором стал еще один сын Петра Арсеньевича, Владимир. В 1897 году семейному делу был нанесен серьезный удар: в России ввели "винную монополию" — частным лицам запретили заниматься производством 40-градусной водки и торговать ею. Пришлось ограничиться менее крепкими напитками.
Через год Петр Арсеньевич умер, и на сцену вышло новое поколение Смирновых. В 1902-м старшие сыновья ликвидировали Товарищество П. А. Смирнова и учредили торговый дом "Петр, Николай и Владимир Петровичи Смирновы, торгующие под фирмой П. А. Смирнова в Москве". Младшим отпрыскам знаменитого промышленника, 13-летнему Алексею и 17-летнему Сергею, была выделена компенсация, и в семейном бизнесе они уже не участвовали. Коммерция шла вяло, и в 1905 году Николай и Владимир Смирновы вышли из дела, оставив семейное предприятие в руках Петра. Когда в 1910-м он умер, владелицей торгового дома стала его вдова Евгения Ильинична.
После революции советская власть не национализировала товарный знак "Смирновъ", а попросту запретила его использовать — как и многие другие. Правда, в начале 20-х, в период нэпа, "смирновская водка" появлялась в продаже — благодаря фальсификаторам, ничего общего с семьей Смирновых не имевшим. (С 1 марта 1924 года Совнарком наложил табу на все товарные знаки, "кои принадлежали владельцам национализированных предприятий до их национализации". Сами знаки при этом определялись как "контрреволюционные".) У фамильных марок был один шанс выжить — эмиграция. И "смирновка" эмигрировала.
Единственным членом семьи Смирновых, сбежавшим из России после революции, был Владимир, третий сын Петра Арсеньевича, тот самый, который в 1905-м вместе со своим братом Николаем оставил алкогольный бизнес. В 1924 году, оказавшись в польском тогда городе Львове, он решил вернуться к прежнему занятию (ничем иным заработать на жизнь не получалось) и организовал "Товарищество бывшего поставщика императорского двора П. А. Смирнова-сына". Судя по всему, бизнес не пошел: через четыре года Владимир переехал во Францию, где открыл другую компанию, зарегистрировав фирменные знаки "смирновской водки". Владимир прожил там около шести лет и в 1933 году, за год до смерти, продал бизнес эмигранту из России Рудольфу Кунету, с которым вел дела еще до революции. А у того его выкупила американская компания Heublein — в 1939 году, предположительно за $14 тыс. Первое время Heublein продавала в США пять тысяч ящиков водки Smirnoff в год. К 1996 году — в тысячу раз больше. Сейчас во всем мире ежегодно реализуется около 15 млн еврокоробов (стандартный объем 9 л) водки Smirnoff.
В 1991 году москвич Борис Смирнов публично заявил, что, будучи правнуком Петра Арсеньевича Смирнова, владеет маркой "Смирновъ". К этому моменту товарный знак "Smirnoff" был зарегистрирован Heublein более чем в ста тридцати странах мира. В России, куда водка Smirnoff поставлялась с конца 80-х годов, Борису Смирнову удалось опередить американцев с регистрацией. Предъявляя свои права на "смирновскую водку" в России, Heublein приводит следующий аргумент: "Мы вложили сотни миллионов долларов в реанимацию и создание мировой популярности 'смирновской', которая в России после революции никого не интересовала".
Борис Смирнов открыл малое предприятие "П. А. Смирнов и потомки в Москве" и в начале 1992 года выпустил первую партию "Столового вина #40" — так в свое время назывался один из видов "смирновки". Теперь на прилавках "плечом к плечу" стояли бутылки со смирновской водкой американского и российского производства.
По информации Бориса Смирнова, Heublein хотела решить вопрос полюбовно. В 1992 году он объявил, что американцы предложили организовать совместное производство водки. Смирнов должен был получить пост президента СП, единовременное "пособие" в $2,5 млн, ежегодный оклад в $100 тыс. и право составлять список участвующих в деле родственников — в обмен на отказ от притязаний на "смирновскую". Однако Смирнов отказался и тогда начался один из самых громких судебных процессов о правах на наименование. Первое разбирательство затеяла Heublein — она подала в 1992 году иск в российский суд, обвинив Бориса Смирнова в незаконном использовании товарного знака. Тот не остался в долгу и спустя четыре года ответил аналогичным иском в окружной суд штата Делавэр.
Дело Смирнова рассматривали в разное время суды Москвы, Крымска (там первоначально располагалось производство "смирновки") и Краснодара. Принадлежность товарного знака "Смирновъ" несколько раз обсуждалась в Роспатенте. Недавно стороны дошли до Верховного суда России, который, впрочем, вернул дело в Мосгорсуд. То есть конца процессу пока не видно.
Все это время оппоненты довольно успешно продавали свой товар в России. Борис Смирнов перенес производство из Крымска на подмосковный завод "Ост-Алко". Американцы начали разливать Smirnoff на санкт-петербургском "Ливизе". Правда, после августа 1998 года продажи обеих компаний существенно снизились.
Остается добавить, что помимо Heublein претензии к Борису Смирнову предъявляли его российские родственники — также потомки Петра Арсеньевича Смирнова. По их мнению, Борис Смирнов до 1990 года вообще не знал, что имеет столь знаменитого предка. А все заслуги по сохранению рецептуры приготовления знаменитой "смирновки" и архивов П. А. Смирнова принадлежат умершему в середине 80-х Олегу Сергеевичу Смирнову — внуку Петра Арсеньевича. Борис Смирнов якобы забрал эти документы у вдовы Олега Сергеевича, чтобы снять с них копии, и так и не вернул. И в дальнейшем старинные рецепты были использованы при разработке новой "смирновки".
Одна из родственниц Бориса Смирнова заметила: "Он нас попросту обманул. Но судиться с ним, мы, наверное, уже не будем — сил нет".