МНЕНИЕ ФИЛОСОФА
Наблюдая сегодня за играми чемпионата мира по футболу, трудно поверить, что некогда подобные ему спортивные соревнования высшего уровня ассоциировались с политикой. Все меньше становится тех, кто помнит, какую роль играл массовый спорт в официальной пропаганде и идеологии социалистических (а иногда и фашистских) режимов. С другой стороны, некоторые западные леваки, противники капитализма до сих продолжают мечтать о спорте, который бы поддерживался государством и служил инструментом строительства нации. Они, впрочем, и сами никогда толком не понимали, о чем говорят.
"Дух нации"
Единственное, что напоминает сегодня о тоталитарном прошлом футбола,— это странное, архаичное правило, согласно которому в чемпионате мира участвуют "национальные" сборные, отражающие "дух" своих стран. Это подстегивает чувство эксклюзивности и потенциально — ксенофобные настроения среди болельщиков. Но значение команд как представителей своей нации начинает уходить в прошлое, потому что трудно забыть о том, что четыре блестящих форварда в майках цвета бразильского флага играют и зарабатывают свои деньги в командах Барселоны, Мадрида и Милана. Сейчас я даже чувствую нечто вроде ностальгии, читая, что после первого выступления сборной Англии на чемпионате только два британских болельщика были задержаны во Франкфурте за провокационное поведение.
Попытки тоталитарных режимов использовать футбол в своих целях на практике были безуспешными до абсурда. Единственным тоталитарным государством, которое когда-либо побеждало в чемпионате мира, был режим Муссолини в Италии, сумевший завоевать это звание в 1934 и 1938 годах (хотя победы эти по сей день связывают с, мягко говоря, эксцентричными решениями некоторых рефери). Но для команд гитлеровской Германии и сборных бывших социалистических стран чемпионаты мира регулярно заканчивались неудачами, в том числе и тогда, когда их считали главными фаворитами, как, например, Германию в 1938 году и Венгрию в 1954 году. Кроме того, сейчас очевидно, что социалистические государства пользовались своим политическим влиянием для сохранения определенных правил доступа к участию в футбольных турнирах на Олимпийских играх, что помогло им на протяжении нескольких десятилетий получить некоторое количество золотых медалей, имевших довольно мало значения со спортивной точки зрения, но очень много — с идеологической.
Победы слабых
Поэтому пора написать иную историю футбола. Именно чемпионат мира по футболу часто становился той ареной, где получали возможность блеснуть небольшие страны, неспособные проявить себя в международной политике. Что, откровенно говоря, знал бы мир о крохотной стране Уругвай, если бы ее национальная сборная дважды не выиграла титул чемпиона мира в борьбе со своими громадными соседями Аргентиной и Бразилией (соответственно в 1930 и 1950 годах)? Победа в 1954 году немецкой команды, состоявшей в основном из непрофессиональных игроков, давным-давно вошла в историю как символ преодоления Германией ее унизительного послевоенного статуса. А два чемпионских титула Аргентины и некоторые из пяти чемпионских титулов Бразилии можно рассматривать как желанную психологическую компенсацию, полученную этими странами в моменты глубочайших политических кризисов.
Я не хочу сказать, что эти победы отражают существование некоей скрытой национальной энергии, мобилизируемой в моменты испытаний. Однако вполне возможно, что они демонстрируют связь футбола (и некоторых других командных видов спорта) не с тоталитарными идеологиями, а, наоборот, с политической слабостью государства. Почему тоталитарные государства одерживали победы (как, например, Германия на Олимпийских играх в 1936 году или Советский Союз и ГДР в 1956-1988 годах) в основном в индивидуальных и зачастую весьма экзотических видах спорта, таких как метание копья среди женщин, или в каких-то странных весовых категориях в боксе? Я не возьмусь утверждать, что командные виды спорта, и футбол в частности, обладают природной сопротивляемостью к политическому манипулированию. Просто похоже, что для них чаще, чем для других видов спорта, требуются социальные и культурные условия, несовместимые со всеобъединяющей динамикой тоталитаризма.
Красота футбола
В основе любого вида спорта лежит принцип, который Иммануил Кант называл "незаинтересованностью": дистанцирование от повседневных практических целей и устремлений. Конечно, такой игрок, как Рональдинью, зарабатывает несметное количество денег за каждый забитый им гол и за каждую игру, в которой его команда побеждает. Но он, несомненно, забивал бы (и зарабатывал бы) гораздо меньше, если бы во время игры думал о своем банковском счете или, что еще хуже, о неких национальных интересах. Наконец, если исходить из того, что спорт — это физические упражнения с соблюдением специфических правил соревнования и стремления к совершенству, то выходит, что спортсмены в командных видах спорта состязаются не только с противниками, но и со своими коллегами по команде. Именно это внутреннее соперничество зачастую позволяет существенно повысить отдачу от игроков.
Так, может быть, в этом и состоит секрет взаимосвязи между успехами некоторых команд на футбольном поле и успехами их стран на поприще капиталистической экономики? Опять же это ни в коем случае не значит, что футбол представляет собой (как иногда говорят) "аллегорию" чего-то иного, например нации или капитализма. Другое дело, что мы видим некоторое сходство между футболом и капитализмом, поскольку и тот и другой создают институциональные условия для мощных выбросов человеческой энергии. Одни из нас любят наблюдать за этими выбросами, другие извлекут из них экономическую выгоду, но кто же будет сегодня возражать против существования подобного фестиваля многоликой человеческой радости и финансового успеха?
профессор Стэнфордского университета, автор книг "1926. На острие времени" и "Похвала эстетике спорта"