кадры кинофестиваль
Председателем жюри открывающегося завтра 28-го ММКФ станет Анджей Жулавский. Комментирует АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ.
После того как Михаэль Ханеке за две недели до начала фестиваля отказался принять полномочия главы жюри, начались срочные поиски замены. В частности, просочились слухи о переговорах с Питером Гринуэем, рассматривались и другие варианты. Однако решить эту проблему в столь сжатые сроки оказалось совсем не просто — особенно из-за того, что отставка Ханеке получила широкий международный резонанс и породила самые фантастические слухи о ее возможных подоплеках.
Никто из крупных кинематографистов с мировым именем в этой ситуации не согласился бы поработать палочкой-выручалочкой, и все ответы, полученные от них, сводились примерно к одному и тому же: мы хотим приехать в Москву, и готовы возглавить жюри на одном из будущих фестивалей, и надеемся, что вы вспомните о нас раньше, чем за две недели до начала события.
Как уже писал Ъ, к счастью для ММКФ, в составе жюри есть фигуры, вполне достойные сыграть первую скрипку. Это легендарная британская актриса Джули Кристи и это режиссер Анджей Жулавский. Однако госпожа Кристи была очень расстроена самоотводом Михаэля Ханеке. В любом случае она категорически отказалась возглавлять жюри, сведя свою роль к работе "рядового члена" и подробно оговорив ее объем и связанные с этим обязанности. Вот тогда фестиваль и обратился к Анджею Жулавскому.
65-летний польский режиссер имеет репутацию если не скандальную, то, как раньше говаривали, противоречивую. Он родился во Львове (который только что вошел в состав СССР), потом с отцом перебрался в Чехословакию и затем в Польшу. Изучал кино во Франции, но дебютировал как режиссер на родине после стажировки у Анджея Вайды. Его фильм "Третья часть ночи", снятый в 1971 году, стал манифестом нового польского кино. Обратившись к военной теме, Жулавский решил ее не в духе вайдовского романтизма, а в совершенно ином ключе, сделав центральными мотивы мазохизма, физических и духовных страданий. Режиссер попробовал себя также в жанре философской футурологии, однако его фильм "Na srebnym globie" был недоснят и запрещен польскими властями. Его удалось закончить и выпустить только после краха коммунизма.
К этому времени Анджей Жулавский уже успел сделать себе имя во Франции, сняв картину "Самое важное — любовь" с Роми Шнайдер в роли порноактрисы. Потом последовали "Обладание" с Изабель Аджани, "Публичная женщина" с Валери Каприски, "L`amour braque" (по "Идиоту" Достоевского), "Мои ночи прекраснее твоих дней" и "Верность" (по "Принцессе Клевской" мадам де Лафайет). Настасья Кински тоже оказалась в орбите интересов Жулавского, но отвергла предложение участвовать в проекте, сочтя его порнографическим. В последних трех играла Софи Марсо, которая стала спутницей жизни Жулавского на определенном этапе и в 1995 году родила ему сына Венсана. Красивый и талантливый опальный поляк обрел во Франции вторую родину.
Сам режиссер говорит: "Я делаю фильмы о том, что мучает меня, а женщина служит мне медиумом". Такими медиумами стали в его фильмах самые красивые и сексуальные французские актрисы, хотя они порой и жаловались на мазохистский характер ролей, которые предлагал им Жулавский. В последние годы режиссер частично вернулся в Польшу, где снял картину "Шаманка", которую один из критиков охарактеризовал как "Последнее танго в Кракове".
В чем-то Анджей Жулавский повторил путь Романа Поланского: он тоже эмигрант, провокатор, любитель психологических извращений на экране и красивых женщин в жизни. Однако его кино имеет присущий только ему колорит. Как и многие другие поляки, Жулавский всегда тяготел к русской культуре, несмотря на ее сложные отношения с польской. Еще в молодости он экранизировал для ТВ "Песнь торжествующей любви" Ивана Тургенева, гораздо позднее снял для кино оперу "Борис Годунов", об "Идиоте" мы уже говорили. Возможно, этот интерес и этот путь и привели господина Жулавского в Москву.