— Что вам не нравится в проекте четвертой части ГК?
— Я думаю, принятие проекта в существующем виде может повлечь ряд негативных последствий. Во-первых, проект во многом не учитывает специфику правового регулирования отдельных объектов интеллектуальной собственности. Специальные законы, регулирующие вопросы интеллектуальной собственности (закон о товарных знаках, патентный закон, закон об авторском праве и др.), носят комплексный характер, включают в себя нормы не только гражданского, но и административного права (например, регулирующие вопросы регистрации товарных знаков или выдачи патентов на изобретения). Гражданский же кодекс регулирует только гражданские правоотношения, не вмешиваясь в сферу административных отношений. Во-вторых, отмечается отход от традиционной в российском законодательстве двухуровневой системы регулирования гражданских правоотношений — с помощью Гражданского кодекса и специальных законов. Порочность логики законодателя видится в том, что если исходить из нее, то в ГК следует включить и объемные законы об отдельных юридических лицах (акционерных обществах, ООО и др.), а также Семейный, Жилищный, Земельный и другие кодексы. Традиция включения норм об интеллектуальной собственности в Гражданский кодекс идет от ГК 1964 года, на что и ссылаются разработчики четвертой части. На это можно возразить, что в советское время, когда действовал ГК 1964 года, роль большинства объектов интеллектуальной собственности (особенно товарных знаков и иных средств коммерческой индивидуализации) не была столь значительной, как сейчас, и законодатель мог ограничиться одним разделом Гражданского кодекса.
— Высказываются опасения, что изменения могут разрушить правоприменительную практику.
— Да, мне кажется, отмена специальных законов может надолго дезорганизовать судебную и административную практику, которая будет отброшена на несколько лет назад. Дело в том, что по многим вопросам правового регулирования интеллектуальной собственности в судебных (суды, арбитражные суды), административных (ФАС, Роспатент) и правоохранительных органах (МВД, прокуратура) сложилась определенная, формировавшаяся годами практика правоприменения. Принятие нового кодифицированного акта приведет к тому, что, по сути, ее придется создавать заново. Кстати, включение всех норм об интеллектуальной собственности затруднит оперативное внесение изменений в регулирование отношений интеллектуальной собственности, которые развиваются достаточно динамично. Гражданский кодекс — основополагающий акт гражданского законодательства и не должен быть подвержен частым изменениям.
— Но ведь изменения законодательства необходимы для выполнения обязательств России при вступлении в ВТО.
— В том-то и дело, что принятие проекта в существующем виде может поставить под угрозу вступление России в ВТО, хотя декларируется обратное. Ряд его положений противоречит соглашению ТРИПС, договорам ВОИС (Всемирной организации интеллектуальной собственности), директивам ЕС.
— Но ведь можно устранить все недостатки законопроекта в ходе его принятия.
— Что касается возможности доработки законопроекта в соответствии с замечаниями заинтересованных лиц, то я оцениваю ее как маловероятную. Дело в том, что инициаторы и разработчики законопроекта заинтересованы в скорейшем его принятии. Учитывая, что инициатор законопроекта — администрация президента, проблем в принятии закона в парламенте ожидать не приходится. Возможно внесение поправок, которые не носят принципиального характера, чтобы создать видимость учета мнения бизнес-структур и гражданского общества. Возможен также учет мнения министерств и ведомств, которые имеют замечания по проекту (в настоящее время к таким относятся МЭРТ, Мининформсвязи и Министерство образования и науки).