Короткую реплику главы Минэкономразвития Германа Грефа на экономическом форуме в Санкт-Петербурге, с удивительной точностью описывающую схему взаимоотношений в российской власти, мало кто услышал, а те, кто услышал, либо приняли как банальность, либо посмеялись. Отвечая на какой-то довольно теоретический вопрос о взаимодействии между властью и бизнесом, руководитель МЭРТа отмахнулся: "Государство — это фикция, впрочем, как и частный бизнес", пояснив, что проблемы вообще нет — вопросы решаются между людьми.
Конечно, можно смотреть на это как на банальность — строго говоря, любое экономическое взаимодействие есть взаимодействие людей, а не структур. Герман Греф выдал одну из главных государственных тайн России — помимо процессов огосударствления экономики и напрямую ведущего к коррупции совпадения интересов чиновников и предпринимателей происходит и конвергенция деловых практик в государственном и частном секторе. Иными словами, если пять лет назад государство и бизнес как работодатели были прямой противоположностью, то сейчас становится окончательно невозможно поступить на службу в министерство или в компанию — существуют "команды" менеджеров, во взаимодействии которых и заключаются экономические процессы. В эти "команды" и можно влиться, с ними и можно работать.
Для частного бизнеса в России превращение в "фикцию", по Грефу, является, скорее всего, лишь эпизодом в развитии практик корпоративного управления — и связано это с нетипичной для других стран концентрацией капитала. Крупные компании — в первую очередь нефтяные — разбиваются на совокупность команд в силу собственной величины: примерно то же происходит и в ЕС, и в США, но там доля крупных компаний в экономике существенно ниже. Некрупный бизнес, как правило, во всем мире является театром одного актера, он же совладелец, он же топ-менеджер. Компания, с которой нужно работать как с единой структурой и которую нельзя свести ни к крупному собственнику, ни к группе "команд",— это средний бизнес с размытым акционерным капиталом. Его доля в России невелика.
Превращение в "фикцию" государства, напротив, явление более долговременное. О приватизации чиновниками государственных функций написаны десятки статей. Я лишь хочу обратить внимание на то, что опережающий экономику рост госкомпаний и наряду с этим совершенствование по корпоративным образцам практики работы министерств и ведомств вносят основной вклад в конвергенцию власти и бизнеса. Сейчас переход предпринимателя на госслужбу обычен в первую очередь потому, что от смены государственного офиса на частный и наоборот меняется все меньше, а в ряде случаев разницы можно вообще не заметить.
В более или менее чистом виде компанию в России можно обнаружить, как это ни парадоксально звучит, в крупных офисных центрах — гетто для дочерних структур западных юридических, консалтинговых компаний, крупных представительских офисов; их изолированность от остальной экономики России становится все более очевидной. "Команды", сейчас в основном происходят из частного бизнеса, но все чаще работают на государство, охотно пользуясь при этом преимуществами компаний — прежде всего такими, как отработанные технологии взаимодействия подразделений, солидарная ответственность компании за выполнение заказа ("команда" в российской практике такой ответственности не несет — она лишь делает то, что в ее силах, и ссылка на "обстоятельства" в России обычна), ориентация на комплексное обслуживание клиента, а не на "проект". Правда, приобретая сервисные услуги компаний, "команды" постоянно удивляются их "странностям": все-то у них не по-людски — нельзя решить вопрос с одним человеком.
Многие собеседники — уже не разберешь, из частного бизнеса или из государства — видят в этом преимущество российского бизнеса по сравнению с западным: вопросы решаются легче, "командная" структура динамичнее. Но признают: есть и минусы, и прежде всего безответственность "команд", заложенная в такую схему. При всей увлекательности такого рода предпринимательства долгосрочный практический эффект от него невелик, что, в общем, и позволяет смотреть на "гетто" западных компаний в России с некоторой надеждой.