официальное мнение
Вчера завершился визит в Москву исполнительного директора американской неправительственной организации The American Jewish Committee Дэвида Харриса. Главу старейшей и самой влиятельной НПО США, объединяющей американских евреев, принимали представители высшего политического руководства России. О целях своего визита и его итогах ДЭВИД ХАРРИС рассказал корреспонденту Ъ СЕРГЕЮ Ъ-СТРОКАНЮ.
— В ходе вашего визита в Москву вы встречались с главой МИДа Сергеем Лавровым, секретарем Совбеза Игорем Ивановым, руководством Минатома. Чем вызван столь неожиданный интерес американских евреев к России и ее политике?
— Ничего неожиданного. У евреев, как и у любого другого народа, есть в мире свои интересы. Наши интересы — это защита демократии, прав человека, обеспечение мира и безопасности как на глобальном, так и на региональном уровне. Россия — важный игрок, от которого во многом зависит решение тех проблем, которые мы, американские евреи, считаем для себя приоритетными. Это борьба с международным терроризмом, укрепление режима нераспространения, обеспечение энергетической безопасности. Кроме того, Россия играет ключевую роль в решении иранского вопроса. Всем этим и объясняется наше пристальное внимание к российской политике. Когда Россия продает оружие Ирану и Сирии — государствам, в которых мы видим угрозу, мы не можем молчать и не обсуждать это с российскими представителями. За последние месяцы я уже три раза встречался с министром Лавровым. Мы вовсе не наивны и понимаем, что не можем что-то изменить сразу. Но мы приезжаем сюда как друзья. При этом мы сильны своими убеждениями. Главная ценность встреч в Москве для нас состоит в том, что они позволяют нам донести наши убеждения до российской стороны.
— Россия стала первой и пока единственной страной из "ближневосточной четверки", которая пригласила в гости лидеров палестинской группировки "Хамас". Через полгода после их визита в Москву не кажется ли вам, что в Кремле приняли тогда правильное решение?
— Мы обсуждали "Хамас" в ходе моего последнего визита в Москву, но к взаимопониманию так и не пришли. Я не ставлю под сомнение концепцию двух государств — еврейского и палестинского. Но при этом хочу напомнить, что "Хамас" не выполнил три ключевые требования международных посредников. Это признание государства Израиль, отказ от насилия и соблюдение всех предыдущих договоренностей, достигнутых между руководством Израиля и Палестины. После визита лидеров "Хамаса" в Россию их позиция по этим вопросам принципиально не изменилась. Есть два мнения относительно того, как могло сказаться приглашение лидеров "Хамаса" в Москву на ближневосточном мирном процессе. Можно считать, что такое приглашение способствовало мирному процессу, а можно считать, что оно ему навредило. Мы придерживаемся второй точки зрения, полагая, что поездка лидеров "Хамаса" в Москву позволила им легитимизироваться.
— Помимо "Хамаса" камнем преткновения остается Иран. Евреи считают Иран глобальной угрозой, но Россия так не считает и не предъявляет Тегерану серьезных обвинений. В чем причина столь серьезного непонимания по этому вопросу?
— Во-первых, хочу сказать, что Иран не является исключительно "проблемой для евреев". Иран — это всемирная угроза, это проблема для всех. Как можно ее не замечать, если иранское руководство отрицает холокост? Поэтому мы стремимся объяснить, что созданный в Иране радикальный исламский режим, получи он оружие массового уничтожения, будет представлять опасность как на глобальном, так и на региональном уровне. Что же касается того, почему в России смотрят на Иран по-иному, чем, скажем, в Израиле, то здесь, возможно, многое объясняют разные размеры этих стран, их разное геополитическое положение. В маленьком Израиле, над которым нависает перманентная угроза со стороны радикальных исламистов, гораздо острее чувствуют опасность со стороны исламистского Ирана, чем в большой России, в которой эту опасность в силу объективных причин не видят.
— Господин Харрис, прошлогодний инцидент в московской синагоге, когда вооруженный ножом преступник напал на молящихся евреев, был воспринят многими как признак того, что в России поднимается новая волна антисемитизма. Вы разделяете эту точку зрения или это был случайный эпизод?
— Прежде всего позвольте мне сказать, что происшедшее в московской синагоге — чудовищный, дикий случай. Что касается волны антисемитизма, то сегодня она поднимается во многих странах мира, и озабоченность этой проблемой, кстати, отражена в документах ООН и ОБСЕ, принятие которых поддержала Россия. Обсуждая проблему экстремизма с нашими российскими друзьями, мы им изложили свою точку зрения по поводу того, как лучше всего бороться с этим явлением. По нашему мнению, должно быть сделано три вещи. Во-первых, высшее руководство страны должно четко и недвусмысленно осудить антисемитизм, во-вторых, правоохранительные органы должны проявлять особую бдительность для того, чтобы не допускать преступлений, основывающихся на религиозной нетерпимости (у нас в Америке их называют "hate crimes"), в-третьих, если преступление совершено, то прокуроры и судьи обязаны проявлять особую жесткость, чтобы преступники понесли суровое наказание.
— Применительно к инциденту в синагоге и реакции на него российских властей, можно ли говорить о том, что перечисленные вами меры были в полной мере приняты?
— Если быть предельно откровенным, то нет. Я думаю, что все, что следовало сделать, можно было бы сделать лучше.
— Господин Харрис, в России есть немало людей, которые считают, что американскую политику делает могущественное еврейское лобби. Что вы можете сказать по этому поводу?
— В мире слово "лобби" в самом деле окружено неким негативным зловещим ореолом — будь то еврейское лобби или какое-то другое. Но в Америке все по-другому. Вы знаете, сколько разных лобби в нашей стране? Их тысячи! Это считается вполне нормальным. При этом никаких оснований говорить о том, что еврейское лобби в США самое влиятельное, нет. К примеру, многие говорят о том, что зависящая от ближневосточной нефти Америка "находится в кармане" у Саудовской Аравии. Следовательно, самое влиятельное лобби — саудовское. Что касается еврейского лобби, то оно далеко не всемогущее. Что-то нам удается, что-то — нет. Кроме того, по многим вопросам мы, евреи, не можем договориться между собой. Так обстоит дело не только в Израиле, но и в Америке.