Телекоммуникационный рынок является одним из самых перспективных и стремительно растущих в мире. Согласно оценке агентства International Telecommunication Union (ITU) при ООН, его доходность превысила в 1992 году $535 млрд.
Напряженную конкурентную борьбу за доминирование на этом рынке ведут все крупные компании мира. Важным событием в этом отношении стало недавнее совместное заявление шефа германской государственной компании Deutsche Bundespost Telekom Гельмута Рикке (Helmut Ricke) и главы французской France Telecom Марселя Рулэ (Marcel Roulet) о подписании ими договора о кооперации. Поначалу компании хотят совместно оказывать крупным клиентам ряд специальных услуг, а затем приступят к совместной эксплуатации своих телефонных сетей, благодаря чему, к примеру, их клиенты смогут оплачивать международные разговоры по тем же тарифам, что и разговоры внутри страны. Через несколько лет, когда французский и германский госконцерны будут приватизированы, они укрепят партнерство путем взаимных покупок пакетов акций.
Реальное сотрудничество французов и немцев начнется в 1995 году в Брюсселе, где к этому времени будет основано их СП, оборот которого в 1995 году должен составить DM3 млрд. Инвестиции в СП в ближайшие пять лет превысят DM2 млрд.
Председатель правления France Telecom Шарль Розмарин (Charles Rozmaryn) уверен, что к концу века этот дуэт займет "ведущее место в первой лиге телекоммуникационных предприятий мира". В принципе, отмечает гамбургский журнал DER SPIEGEL, новый альянс уже крупнее любого своего мирового конкурента (в 1992 году оборот France Telecom составил DM41,5 млрд (4-е место в мире) при 156 тысячах сотрудниках, в германском Telekom работали 230 тысяч человек, его оборот превысил DM54,1 млрд (2-е место в мире после японской NTT)).
Правда, как отмечает авторитетный лондонский эксперт Грэм Уайлд (Graham Wilde), новый гигант "пока что напоминает слепого медведя гризли, — он потенциально опасен, но его легко перехитрить". Дело в том, что французский и германский концерны отстают на мировом рынке от компаний из США и Великобритании, которые были приватизированы раньше их и уже добились существенного стратегического преимущества.
Германские обозреватели отмечают, что немцы поначалу не были склонны к тесному альянсу с французами, а рассчитывали добиться кооперации с американской компанией MCI (второй по величине в США после AT&T), с которой Deutsche Telekom вел тайные переговоры. Однако немцев обошли англичане: британская British Telecom расстроила сделку, купив за DM7 млрд 20% MCI. Видимо, именно страх "опоздать" при разделе мирового рынка и побудил немцев интенсивировать переговоры с французами, что и привело к созданию альянса. Главным недостатком этого союза является его чисто европейский характер. Немцы и французы ведут поэтому сейчас переговоры о сотрудничестве с американскими компаниями AT&T и US-Sprint (3-е место в США). Шеф наблюдательного совета Deutsche Telekom Рольф-Дитер Ляйстер (Rolf-Dieter Leister) намерен добиться и кооперации с крупнейшей японской телекоммуникационной компанией NTT (1-е место в мире в 1992 году с оборотом DM82,8 млрд), что могло бы сильно упрочить позиции немцев в Азии.
Что касается быстро развивающихся телекоммуникационных рынков Восточной Европы, то тут лидерство немцев неоспоримо. Так, в конце 1993 года германо-американский консорциум (Deutsche Bundespost Telekom и Ameritech Corp.) победил французов и итальянцев в конкуренции за право участвовать в приватизации венгерской госкомпании Hungarian Telecommunications Co. (MATAV). Этот консорциум купит за $875 млн тридцатипроцентный пай в MATAV и получит 25-летнюю венгерскую телефонную концессию. Этот проект является крупнейшей приватизационной сделкой в Восточной Европе.
Разумеется, подобные притязания немцев на "глобализм" не слишком радуют (да и просто пугают) их главных конкурентов в Европе — британскую British Telecom (BT), шеф которой Йэн Вэлленс (Iain Vallance) назвал германо-французский блок "гротескным альянсом двух монополистов, вреднейшим для конкуренции и весьма удручающим для Европы". Следует однако отметить, что еще два года назад с той же самой "вредной" идеей британо-германо-французского альянса выступила сама BT, и переговоры были в конечном итоге сорваны только из-за того, что BT претендовала на безоговорочное лидерство в этом блоке.