фестиваль опера
В Вене подошел к концу традиционный фестиваль "Винер Фествохен". Одним из главных его событий стала премьера "Заиды" Моцарта в постановке знаменитейшего американского режиссера-авангардиста Питера Селларса. Политкорректный замысел мероприятия, к радости РОМАНА Ъ-ДОЛЖАНСКОГО, не подменил художественных достоинств постановки.
До того как зазвучала музыка Моцарта и голоса солистов, вечер, честно признаться, не обещал ничего вдохновляющего. Конечно, имя Питера Селларса — достаточный манок для любого искушенного зрителя. Да и оркестр "Зальцбургская камерата" не лыком шит. Но уж больно печальные подозрения внушали растиражированные заявления господина Селларса о том, что он считает Моцарта политически ангажированным композитором и что неоконченный зингшпиль "Заида", своего рода эскиз хорошо известной оперы "Похищение из Сераля", режиссер желал бы превратить в призыв к примирению между христианской и мусульманской цивилизациями. Благо либретто обязывает представителей обеих конфессий вступать как в любовные, так и в антагонистические отношения.
Программка "Заиды" вместо приличной случаю зауми музыковедов предлагала увлекательные доклады о тарифах на незаконную эмиграцию и статьи о современной работорговле. Мало того, перед каждым спектаклем американец Селларс распорядился устраивать 15-минутные интродукции, во время которых реальные правозащитники — каждый вечер разные — объясняли богатой оперной публике положение незаконных эмигрантов в сегодняшней Австрии. Мне довелось выслушать какую-то латиноамериканскую женщину, которая по бумажке на ломаном немецком зачитала рассказ про другую женщину, мусульманку, работающую няней в одной венской семье и в связи с этим испытывающую различные невзгоды и лишения.
Впрочем, стоило начаться спектаклю, как вся эта тоскливая прямолинейная социалка забылась. Уместным и гармоничным в "Заиде" оказалось все, в том числе и сегодняшняя среда — действие спектакля происходит в швейном цехе, где под присмотром "рабовладельца" Золимана (в либретто он был султаном) работают бесправные эмигранты, один из которых, христианин Гомац, влюблен в мусульманку Заиду. На беду, она же нравится и владельцу незаконной фабрички, поэтому, когда рабы вместе с еще одним мусульманином, Алазимом, убегают, за ними снаряжается погоня. Золиман стремится не столько вернуть назад дармовую рабочую силу, сколько утолить неразделенное чувство и отомстить счастливому сопернику.
Событий в "Заиде" немного, и состоит она в сущности из отдельных арий. Так что взаимоотношения героев развиваются в основном в бессловесных фрагментах из другого сочинения Моцарта, музыке к героической драме Геблера "Тамос, царь египетский", которой прослоены сцены "Заиды". Художник Георгий Цыпин придумал такую декорацию, что герои все время вынуждены быть не просто на виду, но буквально перед носом зрителей: на сцене построенного гением венского ар-нуво Отто Вагнером Югендштиль-театра господин Цыпин установил четырехэтажную стену, состоящую из зарешеченных ячеек. На первом и третьем этажах этой ржавой конструкции стоят швейные машинки. Путь на свободу для героев ведет через верхний этаж, а в маленькую дверцу внизу слева в любую минуту может войти Золиман — и когда он действительно появляется, пространство освещается неприятным, резким люминесцентным светом.
Кстати, призывы к примирению мусульман и христиан повисают у Питера Селларса пустыми звуками. Расовые и религиозные проблемы преломлены в этой "Заиде" по-иному: мужские партии исполняют солисты афроамериканского цвета кожи Норманн Шанке, Альфред Уолкер, Русселл Томас и Терри Кук, облик же пленницы Заиды (Хуна Ю) выдает ее азиатское происхождение. Но зато как наполнены те звуки, которыми выражены любовная страсть и жестокая, бессильная ревность, робкое запретное чувство и слепая жажда мести. Господин Селларс, отдав дань политкорректной риторике, устремляется вместе с дирижером Луи Лангре и высококлассными солистами к сути музыки и драматургии чувств, находя в раннем, неоконченном произведении, в сущности — в наброске гения, сильную драматическую историю, напряженное столкновение человеческих индивидуальностей. Питер Селларс разумно оставляет финал открытым — когда Золиман вроде бы еще не бросает своих жестоких планов, но голос его уже дрогнул, и милосердие, кажется, все-таки нашло дорогу к его сердцу.
На плакате венского фестиваля юбиляр Моцарт изображен комично — с закаченными вверх глазами, свидетельствующими, видимо, о смертельной усталости композитора от праздничных торжеств и бесчисленных интерпретаций его произведений. Питер Селларс "досаждает" 250-летнему музыканту давно: еще в 80-е годы он прославился авангардными постановками опер Моцарта. Действие "Свадьбы Фигаро" происходило в одном из нью-йоркских небоскребов, а действие "Дон Жуана" — в трущобах Бронкса. Вена с ее туристическими напудренными париками и сладкими моцарт-кугелями была бесконечно далека от Селларса. Но вот сдалась и она, причем по-крупному: Питер Селларс не только поставил "Заиду", но и назначен художественным руководителем предстоящего в конце года моцартовского фестиваля New Crowned Hope, название которого отсылает к девизу масонской ложи, в которой состоял композитор.