премия музыка
Объявлено имя лауреата датской премии Sonnings Musikpris — самой престижной европейской награды в сфере академической музыки, значение которой часто сравнивают с Нобелевской премией. В этот раз ежегодная премия с денежным вознаграждением в размере 600 тыс. датских крон (около $1 млн) присуждена датскому клавесинисту и дирижеру Ларсу Ульрику Мортенсену. В официальном документе о награждении жюри называет его "одним из величайших современных клавесинистов и интерпретаторов барочной музыки". Этой формулировкой удивлен СЕРГЕЙ Ъ-ХОДНЕВ.
Соннинговская премия вручается уже без малого 50 лет. Учредила ее Леони Соннинг, вдова преуспевающего издателя и писателя, оставившего после себя значительное состояние. Идеология награды предельно проста: здесь нет никаких номинаций, никаких коллективных лауреатов — награждается только личность, музыкант с большой буквы. Когда — дирижер, когда — оперный певец, когда — композитор, а когда — музыкант-инструменталист, но обязательно с международной известностью. Так что молодых дебютантов, свежих "открытий" быть вроде бы не должно, потому что поощряется не конкретная работа (как в случае премий за аудиозаписи во главе с Grammy), а скорее вся карьера в целом.
Неудивительно, что при таком подходе список лауреатов прошлых лет можно запросто озаглавить "Великие имена в музыке XX века". Один список композиторов чего стоит. Стравинский (1959, первый лауреат), Бриттен (1968), Шостакович (1973), Мессиан (1977), Пьер Булез (1985), умерший на днях Дьердь Лигети (1990). Остальные лауреаты не отстают: в списке дирижеров — Георг Шолти, Николаус Арнонкур, Джон Элиот Гардинер; оперный вокал представлен Бригит Нильсон, Борисом Христовым, Дженет Бейкер, Дитрихом Фишером-Дискау и Петером Шрайером; из инструменталистов в разные годы награждались Иегуди Менухин, Мстислав Ростропович, Святослав Рихтер, Гидон Кремер и Йо-Йо Ма. То есть общество мало сказать избранное — боги-олимпийцы, и никак иначе. Стоит добавить, что практически во всех этих случаях лауреаты, уже прославившись, Соннинговской премии дожидались годы, а то и десятилетия — в поспешности суждений эту премию упрекнуть уж никак нельзя.
Вот и тут — "исторически информированное" исполнительство процветает уже несколько десятилетий, и только теперь премия заметила его существование. Лишь два года назад наградили Джона Элиота Гардинера, одного из первопроходцев аутентистского движения. Теперь дело дошло до инструменталистов того же профиля, но дошло все-таки каким-то неожиданным образом.
Ларса Ульрика Мортенсена, безусловно, никак нельзя назвать новичком, но сам срок его карьеры по сравнению хоть с тем же Гардинером скорее скромен: он из младшего поколения аутентистов 1990-х, которые как раз у британских мэтров и учились (сам Мортенсен в 90-е сотрудничал с английскими профильными ансамблями в качестве клавесиниста). Теперь среди датских клавесинистов он, безусловно, самый известный, да и вообще среди местных "барочников" смотрится лидером. Ездит по миру, преподает в Мюнхене, словом, человек с именем. И все ж таки ну нет у этого имени такого ореола, какого ждешь после знакомства с перечнем всех предыдущих лауреатов. Нету, и ничего тут не сделаешь.
И говорится это вовсе не к тому, чтобы обидеть музыканта. Просто в основе самого замысла премии — старинный европейский стереотип Гения; этот стереотип соннинговское жюри десятилетиями несло на знамени, старательно дожидаясь, пока слава о гениальности того или иного музыканта не забронзовеет окончательно. А тут речь не об абсолютной забронзовевшей славе, а о довольно-таки относительной известности. Дерзну сказать, что в очереди на звание "одного из величайших современных клавесинистов и интерпретаторов барочной музыки" по гамбургскому счету Ларс Ульрик Мортенсен стоит вовсе не среди первых.
Собственно, истолковывать получившееся можно тремя способами. Первый — самый простой. Аутентичное исполнительство в чести — это раз, вдобавок должна же быть квота датских лауреатов, вот и выбирается национальный кадр. Кроме того, при желании можно разглядеть более глубокие мотивы. Мол, прочие "величайшие клавесинисты" на самом деле ничуть не более великие, просто им повезло с конъюнктурой и продюсерами, господин же Мортенсен — фигура более независимая, но оттого не менее яркая.
Наконец, есть и третий вариант. Эпоха гениев отошла в прошлое, оперное искусство профанируется тут и там, исполнителей "двигают", как деятелей шоу-бизнеса, звукозаписывающие компании. В этой ситуации долг честного человека — перестать уже гоняться за журавлем в небе и обратить внимание на синицу в руке. Да, не Шостакович, да, не Рихтер, но зато и трудолюбив, и на свой лад удачлив. Это, конечно, не самый оптимистичный взгляд на вещи. Но боюсь, что столь нечеловечески серьезная премия и вынуждена смотреть на вещи с нечеловеческой серьезностью.