В австрийском Зальцбурге под девизом "Дорога к Моцарту" прошел традиционный Троицын фестиваль ("Pfingsten"). Какая именно дорога ведет к Моцарту, изучал специально для Ъ АЛЕКСЕЙ Ъ-МОКРОУСОВ.
Посвященный музыке барокко и приуроченный к Троицыну дню фестиваль давно уже считается увертюрой к огромным летним "Фестшпилен": по размаху и уровню все то же самое, только короче и потому интимнее. Количество музыкальных знаменитостей, приезжающих в Зальцбург в июне, сравнимо разве что с количеством денег, обрушивающихся под Новый год на склоны Куршевеля. Дирижеры Филипп Херревеге, Рене Якобс и Тон Коопман, пианисты Фазиль Сай и сестры Лабек, скрипач Кристиан Тецлаф... Даже отсутствие заболевшего Клаудио Аббадо было не в состоянии омрачить картину: участвовали не просто все знаменитости, но те, кто находится на пике формы.
В год своего юбилея Моцарт неизбежно стал главным героем и этого фестиваля. Чтобы окончательно не сойти с ума от обилия его музыки (это произойдет, видимо, в конце года), хороши все средства. В качестве разминки в Зальцбурге решили послушать музыку, которую сам Моцарт не просто любил слушать, но и правил, обрабатывал и переписывал.
Иные еще недавно популярные оратории казались слишком старомодными его современникам, да и сам факт исполнения музыки полувековой давности в конце XVIII века многими воспринимался едва ли не как пристрастие к "ретро". И Моцарту приходилось порой сокращать и подправлять своих коллег-предшественников, приноровляя их к современному вкусу. Так он поступил с генделевским "Мессией", исполненным на фестивале Баховским хором и оркестром "Моцартеум" под управлением Айвора Болтона. Оркестровка массивнее, чем у Генделя, несколько номеров купированы, но генделевская масштабность все равно сохранена. Среди солистов выделялась шведское сопрано Ингела Болин, радовавшая не только чистотой голоса, не очень сильного, однако способного к ажурному звуку, но и красотой внешней. Глядя на эту скандинавскую блондинку, способную к эмоциональным всплескам, понимаешь, что сила Анны Нетребко не так уж и несравненна.
Заказчиком Моцарта в деле аранжировки Генделя выступал барон Готфрид ван Свитен, дипломат, познакомившийся с композитором, когда тому было всего 12 лет, и не оставлявший его своим попечением на протяжении всей жизни. Помимо "Мессии" Моцарт оркестровал для него еще несколько ораторий, в том числе "Праздник Александра". "Праздником" (положенной Генделем на музыку одноименной одой Джона Драйдена) дирижировал в Зальцбурге авторитетный аутентист Рене Якобс. Недавний лауреат Grammy, он пользуется признанием и как теоретик и стал даже недавно почетным доктором философии в университете Инсбрука. Якобс уже много лет сотрудничает со знаменитой берлинской Академией старинной музыки, приехавшей на этот раз на фестиваль с ансамблем Vocalconcord Berlin. Ансамблю всего три года, но он уже успел очаровать ценителей барокко — как монтевердиевским "Орфеем", поставленным в Инсбруке и Берлине под руководством того же Якобса, так и оперой Перселла "Дидона и Эней" в режиссуре берлинской хореографини Саши Вальц.
Благодаря именно моцартовским обработкам Гендель, считавшийся английским классиком, стал любимым барочным автором Германии. Моцарт не раз использовал генделевские темы — равно как и темы Баха, известного в ту пору не по живым концертам, но по рукописям. Рукописями его снабжал все тот же ван Свитен. А зальцбургскую публику баховской музыкой снабдил на этот раз вместе с Амстердамским барочным оркестром Тон Коопман, признанный специалист по музыке семейства Бахов.
И специалиста в нем, безусловно, выдавал затейливый подход к программе концерта, озаглавленной "Бах и сыновья". Карл Филипп Эммануил Бах, столь ревновавший отца к славе, упорно смотрелся лишь отпрыском, а не равным соперником — и это при том, что все первое отделение звучала именно его музыка. А вот одно-единственное произведение старшего баховского сына, Вильгельма Фридемана,— Симфония соль-минор, небольшая и мрачная по колориту,— неожиданно произвело поистине сильное впечатление. Как знать, возможно, если бы Вильгельм Фридеман не так увлекся карьерой исполнителя (клавесиниста и органиста), Бах-отец и впрямь мог бы заполучить конкурента.
Специфика старинной музыки такова, что каждому дирижеру проще создать оркестр "под себя" (а порой еще и хор), чем перевоспитывать существующие коллективы. У некоторых даже несколько ансамблей сразу. Филипп Херревеге (он, кстати, как и Рене Якобс, уроженец фламандского Гента, поставившего немало кадров на барочный музыкальный рынок) сперва создал вместе с Коопманом Collegium Vocale, затем основал ансамбль La Chapelle Royale ("Королевская капелла"), с которым играет французскую музыку XVII-XVIII веков. В Зальцбурге же он исполнял со своим "Оркестром Елисейских полей" исключительно произведения Моцарта, от юношеской 25-й симфонии до последней работы в этом жанре, ставшего шедевром мирового симфонизма "Юпитера".
"Юпитером" было бы логично закончить фестиваль, но прозвучавшим под занавес произведением оказалась премьера фортепианной пьесы Фазиля Сая "Inside Serail" ("Внутри сераля") в исполнении автора. В том же отделении сольного концерта турок-виртуоз сыграл пару моцартовских произведений с псевдотурецкими мотивами, так что "Inside Serail" оказалась уместным финалом фестиваля. Из "Дорог к Моцарту" тот превратился в "Дороги от Моцарта". Если вспомнить фразу Гофмана о композиторе как о "мэтре сверхчеловеческого, того чудесного, что живет в глубинах нашего рассудка", то эти дороги приведут и к Ницше, и к Фрейду, и в наши дни, столь истосковавшиеся по чудесному, по глубинам и по рассудку.