«Обычная стройбаза для меня — территория вдохновения»
Прямая речь
Фото: предоставлено Петром Белым
Фото: предоставлено Петром Белым
- Об образе руин
Сейчас это выглядит немного наивным, но в начале 2000-х была некоторая ностальгия по большому стилю. Мое поколение было свидетелем крушения империи: нас окружали руины, разрушенные заводы, фабрики, это было частью перестроечной реальности, наш визуальный опыт. Мы медленно расставались с встроенной имперскостью, представители последнего поколения, которое тренировали в традиционной парадигме как художников идеологического фронта, а потом система моментально рассыпалась. Проживание этого опыта тотальных перемен заняло у меня почти 10 лет. И казалось, что ощущение утраты передает сам пластический язык черно-белой гравюры, трагический, по сути, язык. - Об эволюции инсталляции
Я делю свое инсталляционное творчество на два этапа. Первый инсталляционный этап — где-то до 2012 года — литературоцентричен: там был лирический герой, это был в той или иной степени кабаковский метод. А дальше я двигался в сторону чистой пластики, где лирический герой перестал играть большую роль: поэтика материала стала важнее в преодолении пространства. Инсталляция работает с пространством не так, как объект или картина: инсталляция все-таки создает определенную ситуацию, заставляет зрителя физически погружаться в себя. Конечно, зрителю проще, если есть лирический герой, потому что он ему лично как бы сопереживает. А так приходишь — и какие-то палки набросаны. У меня была на эту тему инсталляция «Искусство не для всех», она вызывала грандиозное разочарование у неопытных зрителей, которые входили в зал и говорили: «А, у вас тут ремонт». - О поэтике материала
- Я ориентируюсь на поэтику материала. У меня нет брендового материала как такового, для меня любой материал — мой. Я пытаюсь разгадать скрытое. Скажем, чтобы определить, что бетон — это барочный материал и что его природная фактура витиеватая и пузыристая, потребовалось время, лет восемь я старался его сделать гладким, придать форму, а потом понял, что ничего не надо трогать, а просто выливать. Естественная фактура застывшего потока и есть его природное, онтологическое свойство, которое можно превратить, например, в облака. Это не то чтобы случайные открытия, а именно погружение в материал — с точки зрения его похожести на что-то, говоря элементарным языком. Вот есть проект «Библиотека Пиноккио»: сколы дерева всегда напоминали мне пожелтевшие страницы, обрезы книг, это становится основой замысла. Обычная стройбаза для меня — территория вдохновения, где уже почти все есть, нужно только немножко подправить, и получится замечательный парк скульптуры. Сейчас мне особенно нравятся бетонные кольца. Я себя не отношу к продвинутому современному искусству, где включены социальная антропология, политическое, критический дискурс, многие авторы гораздо дальше продвинулись по шкале взаимодействия с социумом, актуальности, вовлеченности. Я все-таки отстраненный поэт-модернист и меланхолик.