фестиваль театр
В Москве на сцене Центра имени Мейерхольда продолжается Фестиваль современной британской драматургии. Пьесу Мартина Макдонаха "Калека с острова Инишмаан" в постановке Михаила Бычкова представил один из лучших провинциальных театров России — Воронежский камерный. Рассказывает РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ.
С Мартином Макдонахом, едва ли не самым репертуарным современным некоммерческим драматургом, в России произошла необычайная вещь. Не секрет, что современная зарубежная драматургия проникает на русскую сцену с опозданием в несколько лет. Но не больший секрет, что застрельщиками всегда оказываются московские театры — провинция по-прежнему оглядывается на столицу, тем более что современные авторы в языке и ситуациях позволяют себе, по мнению пуристов из глубинки, лишнее. Иногда на столице все и заканчивается, как произошло с еще одним всемирно известным участником нынешнего фестиваля — Марком Равенхиллом (см. Ъ от 7 июня). За последние десятилетия, кажется, только один раз радикальный западный автор был поставлен в провинции раньше, чем в Москве; Олег Рыбкин пьесой "Время и комната" в Новосибирске открыл для России крупнейшего современного немецкого драматурга Бото Штрауса.
Второй раз это произошло с ирландцем Макдонахом. Целые три его пьесы, так называемая "Линэнская трилогия", были поставлены в Перми. "Калеку с острова Инишмаан" освоили сразу два театра — омский "Пятый" и Воронежский камерный. Москва пока только раскачивается, хотя одна премьера — "Красавица из Линэна" в Вахтанговском театре уже на носу, а "Человека-подушку" Кирилл Серебренников собирается делать в МХТ в следующем сезоне. Ту же пьесу, "Калеку с острова Инишмаан", осваивают студенты Академии театрального искусства. А Михаил Бычков, работающий над Макдонахом в Театре Вахтангова, "размял" модного автора в театре, который основал и которым руководит больше десять лет.
Действие "Калеки" происходит в 30-е годы прошлого века. Впрочем, до того момента, пока один из героев пьесы, местный сплетник и разносчик новостей, не показывает газету с портретом только что избранного нового вождя Германии, неприятного типа с маленькими усиками, о времени действия даже не задумываешься. Мартин Макдонах описал такую глушь, где плюс-минус несколько десятилетий ничего в укладе жизни не меняют. Но вот случается событие, которое буквально всю эту жизнь переворачивает. На соседний остров приезжает киноэкспедиция из Голливуда. И вот заглавный герой пьесы, молодой человек, калека Билли, обманом попадает на лодку, отправляющуюся туда, где работают американцы. На родном острове остаются две его тетушки, опекающие парня после гибели его родителей и держащие деревенский магазин, где, кроме яиц и дурацких сладостей, ничего не купишь.
Деревня на сцене изображена ирландская, но произойти такое могло и в русской деревне. Вполне могло: понравился заморским кинематографистам забавный местный инвалид, они и увезли его с собой в Калифорнию, играть калеку в своем голливудском боевике. Теткам даже не пишет, потому как всей душой мечтал вырваться из тупого обывательского захолустья. Но Америка оказалась чужой и глупой — пародийная сцена со статуей Свободы, которая на поверку предстает завернутой в звездно-полосатый флаг стриптизершей, говорит сама за себя, поэтому калека, наплевав на кинорай, возвращается в родную деревню, где к тому времени все уже уверились, что он умер от туберкулеза. "Верно, Ирландия не такая уж дыра, раз калеки бросают Голливуд, чтобы сюда вернуться",— с трогательной гордостью то и дело приговаривают жители острова.
Зря по всему миру драматургов не ставят: Макдонах, конечно, высококлассный мастер, не однодневный, настоящий. Он не просто набрасывает сто первую историю о разбитой мечте и о том, что где родился, там и сгодился. Он замечательно пишет характеры, у него отличные диалоги, да еще в сюжет вплетена важная тайна смерти родителей Билли: то ли они утопились, то ли покончили с собой, чтобы больной ребенок мог получить страховку и на нее излечиться, то ли сами собирались утопить своего уродца. Михаил Бычков сделал то, что и должен был сделать честный русский режиссер с хорошей школой,— он чиркнул по шершавому, остроумному тексту Макдонаха спичкой русской тоски. Лирические искры жалости к героям рассыпались по всему спектаклю. Иногда они, правда, едва не пережигают прочно свитую Макдонахом нить действия, приводя к длиннотам, но, к счастью, не спаливают дело дотла.
Только не надо представлять себе дело так, что Бычков "засушил" ирландца Мадонаха, насильно русифицировав его. У режиссера и актеров Камерного театра довольно юмора, чтобы затянутые в черное и в минуты грусти скользящие друг за другом, как уточки по воде, тетушки, тормозной деревенский доктор со стетоскопом на все случаи жизни, местная разбитная красотка, сплетник с роскошными усами — в общем, чтобы все эти забавные персонажи смотрелись иногда как герои мультика. А уж 90-летняя парализованная старуха на тачке в исполнении замечательного воронежского актера Анатолия Абдуллаева срывает заслуженные аплодисменты зала прямо по ходу действия. Повезло, в общем, Мартину Макдонаху — в хорошие руки попал.