В Нью-Йорке на 89-м году жизни скончался Арнольд Ньюман, классик фотографии XX века, автор хрестоматийных портретов политиков и деятелей культуры.
Ему льстили. Это ему Стравинский сказал: "Господин Ньюман, вы сделали меня известным", имея в виду тот знаменитый снимок: раскрытый, как пасть кашалота, рояль и маленький грустный человечек в самом углу.
Ньюман не льстил никому. Был объективен, ироничен, но всегда уважителен. Держал дистанцию. Эта дистанция чувствуется в любом из его портретов — даже когда Трумэн Капоте лежит в своей гостиной на диване без штанов, все равно дистанция есть. Но она не акцентирована, так что у зрителя создается двойственное впечатление — эффект присутствия пополам с чувством отчуждения. Как будто вы на приеме в Букингемском дворце: королева кивнула, улыбнулась, проплыла мимо, и вы ее, безусловно, видели, но вот видела ли она вас — это вопрос. Самого же фотографа эта дистанция удерживала от морализаторства. От того, чтобы спонсор гитлеровского режима Альфред Крупп на своем заводе в Эссене не выглядел полным чудовищем, а Отто Франк, отец Анны Франк, на чердаке того самого дома в Амстердаме, превращенного потом в музей, не казался патетическим монументом холокосту.
У него было два главных пристрастия — политики и художники. Две крайности человеческой натуры, в схватывании которых проявились две крайности его собственного дарования — политика и художника, виртуозного официального портретиста и певца человеческого одиночества. Политики — это была не просто самая высокооплачиваемая работа и скитания по всему миру за своими моделями. Гарри Трумэн, Дуайт Эйзенхауэр, Джон Кеннеди, Рональд Рейган, Бил Клинтон, Давид Бен Гурион, Голда Меир, Моше Даян, Ицхак Рабин, Ясир Арафат — это была работа на историю, где он не позволял себе оценок. Можно только догадываться, что чувствовал он, еврей, жена которого участвовала в контрабандных поставках оружия из Америки на Ближний Восток — для будущего государства Израиль, снимая такого добродушного и обаятельного лидера Организации освобождения Палестины. Фотографируя политиков, он и сам как бы сделался политиком в фотографии — броским и осторожным, внятным и дипломатичным. Другое дело — художники. Пабло Пикассо, Марк Шагал, Марсель Дюшан, Ман Рэй, Виллем де Кунинг, Анри Картье-Брессон, Джорджия О`Киф, матушка Мозес, Дэвид Хокни, Брассай, Энди Уорхол — живописцы и фотографы сняты так, как будто бы это не фотография, а хорошее эссе с множеством тонких наблюдений о творческом методе мастера.
Он и сам собирался стать художником, но проучился живописи недолго — всего пару лет. Пришлось зарабатывать на жизнь, и друзья подсказали: иди в фотографы. Ньюман потом объяснял, что мастерству его научила сама жизнь: 1938 год, портретная студия в Филадельфии, 49 центов за снимок, если фотография не нравится заказчику — деньги возвращаешь, оборудование и пленка дороги. Приходилось вертеться. Пару лет спустя великий Альфред Стиглиц выберет его, 23-летнего, для выставки лучших американских фотографов в Англии, а Музей современного искусства в Нью-Йорке купит первые работы. Слава обрушится шквалом заказов: Life (для Life он сделал целых 27 обложек), Look, Newsweek, New Yorker, Esquire, Harper`s Bazaar и многие другие.
Арнольд Ньюман оказался подлинным художником в жанре "портрет в интерьере", где каждая деталь — говорящая, как в картине малого голландца, у которого и лимонная кожура, и забытая туфля что-нибудь да значат. Эти портреты иногда чуть театральны: драматург Артур Миллер — за сценой, архитектор Филипп Джонсон — с проектами в рамочках, физик Роберт Оппенгеймер — за письменным столом с рукописями, хореограф Марта Грэхем — у станка. Разве что актриса Мэрилин Монро вне роли — просто женщина на грани нервного срыва. Но при этом никакого театрального реквизита в ньюмановских снимках нет: самое большее, что он позволял себе,— это передвинуть пару стульев в комнате модели. Просто отец абстрактного экспрессионизма Джексон Поллок именно что работал в такой вот развалившейся хибаре, заставленной банками с краской, а создатель современной теории информации и связи Клод Шеннон — на такой вот гигантской допотопной ЭВМ в Массачусетском технологическом институте, за гирляндами проводов которой едва видно его лицо. Арнольд Ньюман оставил самую полную портретную галерею американской интеллектуальной элиты XX века. В которой он по праву занимает самое почетное место.
АННА Ъ-ТОЛСТОВА