О трагедии в Багдаде, жертвой которой стали наши соотечественники, говорить особенно трудно. Вряд ли нужно объяснять почему. Но и не говорить тоже нельзя. При этом меньше всего хочется произнести ничего не значащую дежурную фразу, которую часто произносят в таких случаях: "На войне как на войне". Она прозвучала бы особенно нелепо и вызвала бы чувство активного внутреннего протеста. В самом деле, что значит "на войне как на войне"?
Вдвойне тяжело, потому что это абсолютно чужая нам война. Чужая с самого первого своего дня. Начатая не нами, вопреки нашему желанию и нашему (и общему) бессилию ее предотвратить. Война, продолжающаяся без нашего участия. Не за наши, а за чьи-то другие интересы, столь многослойные и непрозрачные, что их сразу и не вычислишь. Для нас в этом ее отличие от войны с фашизмом, в которой было понятно, во имя чего все жертвы. А здесь ничего не понятно, причем чем дальше, тем все больше. Кто с кем воюет, кого взорвут, расстреляют или похитят сегодня, а кого завтра и есть ли в этом ну хоть какая-то закономерность, хоть какая-то логика? Кто это будет — американцы, англичане, русские, японцы или турки, наряду с самими иракцами, независимо от возраста, пола, профессии и политической ориентации? Ясно одно: сегодняшний Ирак — это самое страшное место на Земле. Одинаково страшное для всех, кто на ней живет. Это такой рукотворный геополитический Чернобыль, чье радиоактивное облако давно пересекло границы этого ближневосточного государства и обречено долго блуждать по всему миру, прихотливо меняя направление движения. Сегодня оно в Мадриде, завтра в Лондоне, а послезавтра уже за океаном — в Канаде. При этом те, кто вынужден находиться и работать в непосредственной близости от неуспокоившегося реактора, для которого еще не придуман саркофаг, вынужденно оказываются в положении ликвидаторов. Вот такими ликвидаторами и оказались наши в Багдаде, у которых не было выбора: ехать в зону заражения или нет. Потому что хочешь не хочешь, а устранять последствия катастрофы такого масштаба можно только всем миром. И здесь рассуждения о том, кто заварил кашу, а кто вынужден ее расхлебывать, нужно оставить на потом. Потому что в данный момент Ирак в равной мере угрожает всем нам. И действовать приходится быстро.
Как это ни прискорбно, но Ирак потребует еще немалых жертв, причем тех, кто не имеет к этой войне никакого отношения. Поэтому иракская война не только самая страшная, но и самая странная из современных войн. Сколько времени пройдет, прежде чем реактор успокоится и постаревшие и подорвавшие здоровье ликвидаторы разъедутся по домам, не скажет никто. Понятно, что когда-нибудь об этих событиях напишут мемуары, снимут фильмы. Но было бы непростительно отдать их осмысление на откуп неторопливым историкам и документалистам, которым нужно время, чтобы разложить все по полочкам. Главный вывод нужно сделать уже сейчас: война, подобная иракской, ставит под сомнение само существование современного мира, грозя превратить его в мертвую зону. И одного Ирака нам всем, живущим на Земле, хватит с головой.