В своем доме в Монтрозе, штат Нью-Йорк, на 90-м году жизни умер знаменитый светский фотограф Джордж Аллен Ааронс, известный под прозвищем Слим, что значит "утонченный" или "стройный". Именно его квартира стала прообразом квартиры фотографа из фильма Альфреда Хичкока "Окно во двор" (1954).
Слим Ааронс был не просто придворным летописцем высшего общества 1950-70-х годов, пресловутого Jet Set, хорошо воспитанным парвеню, чьи фотографии никогда и никому не доставили беспокойства. И не только гениальным конформистом, так формулировавшим свой символ веры: "Фотографировать привлекательных людей, делающих привлекательные вещи в привлекательных местах". Он был поэтом богатства, трубадуром хороших манер. Его фотографии знаменитостей нетрудно перепутать с рекламными снимками. Только из подписи можно узнать: это не анонимный натурщик рекламирует надувные матрасы, а актер Питер Селлерс нежится в Палм-Бич. Не смазливая модель демонстрирует выдержанную в розовых тонах спаленку, а Джоан Коллинз позирует с любимым розовым пудельком. Не анонимные повесы наслаждаются коктейлем, а Кларк Гейбл, Ван Хефлин и Джеймс Стюарт хохочут над анекдотом, который рассказал им Гари Купер, на легендарном снимке "Короли Голливуда" (1957). Но в этом гламурном китче есть пугающее величие, тоталитарная уверенность, что жизнь такова, только такова, другой не может и не должна быть. Сравнить Ааронса можно, пожалуй, с рисовальщиком Норманом Рокуэллом, тоже поднявшим на пьедестал и доведшим до абсурда жизнь провинциальной Америки.
Эту почти религиозную светскость еврейского мальчика из Нью-Гемпшира объясняют тем, что он был аутсайдером, боготворившим богатство: такой комплекс преклонения перед богатыми и всемогущими описал Скотт Фицджеральд в романе "Ночь нежна". Ааронс действительно нахлебался жизни сполна, прежде чем стал самим собой. В 18 лет ушел в армию, где дослужился до хроникера и шофера газеты Yank. Прошел мировую войну, был несколько раз ранен, заслужил орден "Пурпурное сердце". Именно войне он обязан тем, что стал любимым автором Vogue, Harper`s Bazaar, Life, Holiday, Travel and Leisure. Во время летних 1944-го года боев за Рим Ааронс спас жизнь Карлу Мейденсу, знаменитому фотографу Life. Каким-то шестым чувством поняв, что внешне безопасная дорога заминирована, Ааронс свернул свой джип на обочину и остановил машину, в которой ехал Мейденс.
Стоит ли удивляться тому, что, когда в 1950 году Ааронсу предложили освещать высадку американского десанта в Корее, фотограф ответил: "Меня интересуют только те пляжи, на которых загорают девушки". Когда Кеннеди или Монро снимали великие фотографы, в их работах можно, и это не преувеличение, найти тень будущей трагедии. Снимки Ааронса непроницаемо безоблачны: это тоже своего рода величие, уверенность в непогрешимости своего взгляда.
Совокупность его фотографий можно назвать "семейным портретом в интерьере". Его герои — "семья" удачников, оккупировавших, как в фильме Висконти, все пространство мировой культуры. Он любил уравновешенные, симметричные композиции: звезды позируют на фоне римских палаццо, античного храма Посейдона или копий классических образцов в собственных флоридских или калифорнийских поместьях. Символ победы над историей — Луи Армстронг на мотоцикле, похмельным утром 1 января 1949 года трубящий в трубу на фоне Колизея.
Только в одном Ааронс дал слабину, только в пристрастии к одному персонажу изменил своей благостной ноте. Из года в год, следуя за ним, куда бы его ни забросил рок, он фотографировал Чарльза "Счастливчика" Лучано, гангстера, создавшего пресловутый Синдикат, принимавший заказы на убийства. И эта привязанность Ааронса к человеку, поднявшемуся, как и он сам, к вершинам успеха, неважно, какой ценой, была не менее, если не более, искренна, чем преклонение перед Генри Фондой или Пегги Гуггенхайм.