концерт классика
Дирижер Теодор Курентзис представил московской публике давно обещанный проект — концертные исполнения двух знаменитых опер Моцарта, "Свадьба Фигаро" и "Так поступают все женщины" (Cosi fan tutte), в камерном зале Дома музыки. Успех начинания оценивает СЕРГЕЙ Ъ-ХОДНЕВ.
Исполнить эти оперы Моцарта Теодор Курентзис задумал уже давно — по крайней мере после того, как он создал в Новосибирске камерный оркестр Musica Aeterna Ensemble, отдельные номера из обеих опер сразу появились в концертных программах нового коллектива. Именно этот оркестр и выступал в эти два вечера в Доме музыки — наряду с хором New Siberian Singers, который опять же был создан дирижером на базе Новосибирского театра оперы и балета. Да и певцы в значительной части были из Новосибирска; остальные были приглашены из Академии молодых певцов Мариинского театра, "Новой оперы", Театра имени Станиславского и Немировича-Данченко и даже из Большого (Анна Аглатова, певшая Сюзанну в "Фигаро"). Обещанная в партии Керубино звездная англичанка Дебора Йорк не приехала (и была заменена на Ирину Ромишевскую из "Новой оперы"), так что единственной приглашенной из-за рубежа солисткой оказалась гречанка Стаматия Кацули (Графиня).
То, что получилось, поневоле приходится оценивать с разных точек зрения. Во-первых, одним из существенных намерений дирижера было представить Моцарта в варианте, максимально приближенном к аутентичному. И отсюда, например, появился хаммерклавир (молоточковое фортепиано), аккомпанировавший "сухим" речитативам, причем не сплошь аккордами, а в режиме изящной и стильной импровизации. Зачем было сажать в оркестре лютниста (при том что лютня в оперных оркестрах моцартовской эпохи уже не использовалась, да и слышно ее практически не было) — это уже объяснить сложнее.
Впрочем, что говорить о деталях, если в первую очередь обращало на себя внимание именно общее дирижерское решение. Получалось, что играть Моцарта аутентично — значит прежде всего играть очень быстро и очень громко. С одной стороны, в этих феерически высоких скоростях была своя привлекательность: обе оперы, несмотря на солидный хронометраж и отсутствие больших купюр (из "Свадьбы Фигаро" выпустили по обыкновению арии Марцеллины и Базилио из четвертого акта), прозвучали необычайно динамично и живо, ни на минуту не теряя в энергичности и воодушевленности. С другой же — оркестр эти темпы выдерживал с трудом и не без напряженности, да и певцы еле поспевали. В больших ансамблях, завершающих акты, им уже было не до разборчивости. Речитативы также приходилось выдавать с пулеметной скоростью, от чего предполагавшаяся свобода и естественность разговорного ритма заметно страдала. Что до громкости, то литаврист, которого дирижер поместил прямо перед собой, производил звук просто оглушительный: на пользу пресловутому ощущению переливающейся через край динамичности это шло, на пользу оркестровым и ансамблевым тонкостям — не особенно. Справедливости ради стоит отметить, что отчетливо лирические фрагменты опер (с "Cosi fan tutte" в этом смысле обошлись более бережно) все же прозвучали и проникновенно, и аккуратно.
Совершенно отдельно приходится рассматривать результат вокальный. При том что все певцы осознали дирижерские намерения и дисциплинированно старались действовать в соответствии с ними, результат получился весьма неровным. На ряд замечательных удач — Сюзанна Анны Аглатовой, Марцеллина новосибирской солистки Натальи Емельяновой, Фигаро Эдуарда Цанги (из мариинской академии), великолепные Фьордилиджи Вероники Джиоевой и Деспина Софьи Фоминой — приходилось несколько не просто средних, но и совсем неудачных работ. Баритон Владимир Тюльпанов, певший и Графа в "Фигаро", и Гульельмо в "Cosi", вообще, казалось, не заботился о сколько-нибудь точном интонировании. Стаматия Кацули при красивом тембре голоса и полном звучании в нижних регистрах на верхах звучала с ощутимым сипом. Анджей Билецкий (Дон Альфонсо в "Так поступают все женщины") еле справлялся с тесситурой, заставлявшей его буквально выжимать из себя нижние ноты.
Возможно, впрочем, что выносить окончательно суждение о Теодоре Курентзисе как интерпретаторе Моцарта еще рано. Уже известно, что в конце июня дирижер возглавит концертное исполнение третьей из "веселых драм" Моцарта — "Дон Жуан", где как будто для сравнения будут задействованы другие оркестранты и совсем другой состав солистов.