Семен Вайншток положил трубу на стол

Повестка

В конце минувшей недели президент России Владимир Путин встретился с президентом нефтяной компании "Транснефть" Семеном Вайнштоком и выслушал его соображения по переносу нефтяной трубы в проекте Восточная Сибирь--Тихий океан. С подробностями о том, как вместо трубы в пятницу чуть не отодвинули озеро Байкал,— специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ.

Перед встречей предполагалось, что Семен Вайншток придет к господину Путину с конкретным планом переноса нефтяной трубы подальше от озера Байкал. На совещании в Томске в апреле этого года господин Путин распорядился отодвинуть трубу не меньше чем на 40 километров от озера. Президент "Транснефти" тогда был в шоке: дело, с которым он пришел на совещание, казалось ему решенным, он намерен был получить формальное благословение господина Путина и буквально на следующий день начать строительство нефтепровода.

На пятничное совещание господин Вайншток принес с собой карту местности, по которой теперь должна пройти ветка нефтепровода. Даже издали на карте была видна красная загогулина, обозначающая новый маршрут. На первый взгляд он довольно крутой.

— 28 апреля мы приступили к строительству со стороны Тайшета,— доложил Семен Вайншток,— и через две недели приступим со стороны Сковородина, так что встречное движение строительства трубопровода начинается.

Я удивился, как выглядел Семен Вайншток. Он ничем не напоминал президента "Транснефти", который пришел на апрельское совещание в Томске. Тогда это был очень уверенный в себе человек. Зато сейчас господин Вайншток, впрочем, ничем не отличался от президента "Транснефти", который выходил с того совещания. То есть теперь это был не самый уверенный в себе человек.

— У нас сегодня в первом приближении...— продолжил он.— У нас было очень мало времени, поэтому сказать окончательный вариант маршрута на сегодня сложно... Окончательное решение по маршруту мы сумеем сказать где-то месяца через четыре. Это очень сжатые сроки, но, я полагаю, мы, несомненно, в них уложимся.

Таким образом, господин Вайншток не принес, наученный горьким опытом томского совещания, окончательный вариант трубопровода. Он хотел утвердить то, что у него имелось на этот день. Его можно было понять. Ни к чему делать лишнюю работу, тем более что господин Вайншток сам определил для себя сроки и назвал их "очень сжатыми".

— С 28-го числа будет полный состав изыскателей,— продолжил он,— это 900 человек, 92 бригады, которые выходят на трассу.

Можно только представить себе, какими должны быть темпы их работы. Семен Вайншток, наверное, и сам уже не то что недосыпает, а, скорее всего, не спит последний месяц.

— Нами решен вопрос о финансировании. Порядка 160 километров труб уже находятся на трассе, уже вывезены,— продолжал он, и все более взволнованно и сумбурно.— Нами специально организовано два предприятия: одно для управления проектом Восточная Сибирь--Тихий океан и второе — это проект по образу и подобию балтийского трубопровода. Я не вижу причин, которые могли бы оставлять хоть какое-то сомнение в том, что Байкал не будет серьезно отодвинут.

Я не поверил своим ушам. Я и не подозревал, что у господина Вайнштока созрел настолько амбициозный план решения этой проблемы! Вот зачем нужно столько изыскателей и столько бригад! Не желая отодвигать трубу, которая, по всем расчетам "Транснефти", легла куда надо, и понимая, что он должен выполнить решение президента, господин Вайншток осознал, что у него есть только один выход: отодвинуть озеро Байкал!

Господина Путина разобрал смех, с которым он, впрочем, старался справиться.

— Ну это вы загнули,— пробормотал он.— Отодвинуть Байкал...

Господин Вайншток, очевидно, в этот момент понял, что не зря пришел к президенту, чтобы согласовать с ним это промежуточное решение. А то опять потом замучился бы возвращать Байкал на место.

— Да,— неуверенно пожал он плечами,— Байкал не отодвинешь...

И тут он пошел на другую крайность, которой от него, похоже, тоже никто не ожидал.

— Мы полагаем, что самая ближняя точка к Байкалу будет в пределах 400 километров,— заявил он.— К сожалению, то решение, которое в Томске предполагалось, отодвинуться на 40 километров, не представляется возможным. Нам приходится идти дальше на 400 километров, мы обходим горы, потому что там (в горах.— А. К.) строительство невозможно.

— Экология Байкала...— начал господин Путин, но господин Вайншток перебил его.

— Да, конечно, мы вообще уходим за водосток! Мы никоим образом! Даже при всем желании! — с жаром говорил Семен Вайншток.— Ничего плохого сделать не можем!

Очевидно, желание-то все же осталось.

— И думаю, несмотря на то, что увеличение, удлинение маршрута составит порядка 400 километров и нам придется там строить более 300 километров дорог... электрообеспечение, электроснабжение организовать... я думаю, что в сроки, которые мы назначили, все равно уложимся.

Сказанное предстояло осмыслить. Господин Путин попытался это сделать за господина Вайнштока.

— Значит, правильно ли я вас понял,— произнес он,— что, во-первых, вами прорабатывается возможность обходного варианта?

— Именно так! — подтвердил Семен Вайншток.

— Это первое,— кивнул господин Путин.— Второе: трубопроводная система будет отодвинута от Байкала не менее чем на 400 километров, и она пройдет за водосборной зоной озера Байкал. И последнее: работа фактически уже началась. Но окончательно... окончательный маршрут вы определите чуть позже, но в любом случае это будет за водозабором?

— Абсолютно! — с плохо скрытым восторгом еще раз подтвердил господин Вайншток.

Он, кажется, даже не ожидал, что все настолько складно придумал.

— Как он фактически пройдет, это еще вопрос...— прокомментировал он уже гораздо более уверенно.— Мы, конечно, выберем наилучший вариант, но вот на карте его контур... Вот это старый маршрут, а вот это новый маршрут... А вот это горный массив...

— Ну и, кроме всего прочего,— сказал господин Путин,— насколько я понимаю... я уже с некоторыми нефтяниками разговаривал по этой проблеме... вы трубой подходите ближе к месторождениям? Талакан...

— Совершенно верно! — снова перебил его Семен Вайншток.— К Талакану мы подходим где-то порядка 40 километров.

— И так получается,— добавил господин Путин,— что для вас маршрут будет дороже, но зато для них это будет дешевле с учетом того, что им нужно будет своих труб прокладывать поменьше, а это значит, что они могут подвинуться немножко по тарифам.

Разговор принимал характер производственного совещания.

— Совершенно верно,— согласился Семен Вайншток.— Действительно, иначе им бы пришлось строить более 700 километров трубопровода. А сейчас — 40. И мы с нефтяниками на эту тему разговаривали. Буквально на прошлой неделе я встречался с президентом "Сургутнефтегаза", встречался с президентом "Роснефти", и мы вырабатываем, определяем маршрут, нефтяники предлагают даже пойти нам навстречу: оплатить некоторые расходы за свои деньги, сделать изыскания за свой счет и так далее. Чтобы еще ближе подойти к их месторождению, они обеспечат нас электроэнергией. Вот на таких взаимных условиях идем друг другу навстречу!

— Короче говоря, решение, которое мы с вами нашли, оно помогает решению экологических проблем, но по сути своей с экономической точки зрения не является ущербным, а, напротив, даже создает какие-то преференции для наших нефтяных компаний!

Умри, как говорится, а лучше не скажешь.

— Абсолютно, именно так! — выдохнул Семен Вайншток.

Оставалось ответить только на один вопрос: а что же, если такое решение с экономической точки зрения создает преференции участникам проекта и не является ущербным для "Транснефти", а также помогает решению экологических проблем, было предложено только поздним вечером в прошлую пятницу? Высокопоставленный источник в администрации президента терпеливо объяснил это тем, что такое решение, когда часть работ оплатят нефтяники (деятельность геологов "Транснефти" профинансирует, к примеру, "Сургутнефтегаз"), без вмешательства господина Путина было бы невозможно. То есть кроме неистового курирования Северо-Европейского газопровода он взял на себя и оперативное руководство строительством ВСТО.

Семен Вайншток в конце разговора ясно и твердо смотрел в глаза Владимиру Путину. Никогда еще, очевидно, так уверенно не чувствовал себя на своем посту президент "Транснефти" Семен Вайншток, как в эту пятницу вечером, на 20 часов 25 минут по московскому времени.


Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...