"Нынешний закон учитывает негативный опыт зон начала 1990-х"
— Как вы относитесь к перспективам промышленно-производственных зон (ППЗ) в России? Насколько, по-вашему, эффективны проекты, которые планируют в них реализовать?
— Официально проектов пока еще не так много, если они есть вообще. Еще нет и резидентов в зонах, поэтому рано делать выводы.
— Но ведь есть претенденты в резиденты, я говорю именно о них.
— Мне кажется, надо стремиться к тому, чтобы в зонах размещались прежде всего те производства, которые ориентированы на экспорт продукции или на производство продукции, не имеющей аналогов на территории России. Это было бы оптимально с точки зрения неискажения конкурентной среды на российском рынке. Думаю, что в пределах действующего законодательства надо обращать внимание на эти аспекты. Вообще же, ОЭЗ вызывают большой интерес. Есть интересные проекты, есть сомнительные. Сомнительные по тому критерию, что этим отраслям для развития необходим механизм зон, порой они достаточно эффективны и без того.
— Но ведь трудно сказать, что проекты, которые планируется осуществлять в ППЗ, уникальны, а аналогичная продукция не производится в России. Например, мебель или нефтехимия уже представлены на российском рынке.
— Разные аспекты, разные части — что-то представлено, что-то нет. Это более сложный вопрос. Не будем также забывать, что законодательство не ограничивает возможность производства товаров только экспортом или импортозамещением. Для этого и создан консультативный совет по промышленным производственным зонам, который должен изучать вопрос с точки зрения влияния на конкурентную среду.
— Разве уже сейчас не очевидно, что уникальных проектов в ППЗ практически нет?
— А они и не должны быть непременно уникальными. Главная задача ОЭЗ — стимулировать приток инвестиций в производственный сектор, способствовать диверсификации экономики. ОЭЗ должны стать дополнительным фактором улучшения предпринимательского климата, компенсации недостатков нашей правоприменительной практики. Желательно, чтобы это еще и не сказалось на конкурентной среде. Желательно, чтобы не было аналогов. Но это не является жестким требованием, прописанным в законе.
— Насколько планы МЭРТа по привлечению инвестиций в ППЗ, по-вашему, осуществимы?
— Планы реальны. Но исполнятся ли они и как, зависит от очень большого числа нюансов. От поведения региональных властей, от способности федеральной власти проводить аккуратный курс, не форсировать процесс, а постепенно приручать инвесторов к этому новому механизму. От способности обеспечить эффективность административных процедур (транспарентных, некоррупционных) — это то, ради чего помимо налоговых льгот создавались зоны. Есть общее правило: десятки стран мира за последние 50 лет использовали механизм особых зон. В большинстве случаев он был довольно неудачен. Однако все успешные национальные рывки вперед опирались на использование ОЭЗ. То есть это механизм сложный, рискованный, но необходимый для политических и экономических прорывов.
— А можно определить степень риска? На какой риск сейчас идет российское правительство?
— Пока это не очень большой риск. В крайнем случае, там ничего не будет. Пока все действуют достаточно осторожно.
— Но ведь в зонах уже начинается строительство, туда вкладываются бюджетные деньги. Разве это не риск?
— Если вы хотите сказать, что государство должно быть абсолютно либеральным и не расходовать бюджетные деньги на экономику вообще, я готов с этим согласиться. Государство с высокими рисками коррупции не должно ничего делать, кроме как обеспечить соблюдение законодательства, да и это сделать непросто. Вроде бы тупиковая ситуация, но вовсе не уникальная. Многие страны на разных этапах своей истории находили из нее выход. Государство пытается и будет пытаться найти механизмы ускорения экономического развития. Как и всякое вмешательство государства, эти решения сопряжены с определенными рисками. И здесь очень важно, чтобы законодательство, устанавливающее правила игры, такие риски учитывало. На мой взгляд, нынешний закон об ОЭЗ учитывает такие риски и негативный опыт зон начала 1990-х годов. В нем исключаются индивидуальные соглашения, даются единые правила создания и функционирования зон, это закон прямого действия, не допускающий индивидуализма, никакого торга вокруг механизмов и льгот. Наконец, зоны отбираются в результате конкурса.
— На ваш взгляд, нужны ли какие-то существенные поправки в законодательство об ОЭЗ на данном этапе?
— Я, может быть, усилил бы критерий экспортной ориентации. Я предлагал это сделать, но это плохо согласуется с нормами ВТО. Но в целом оно оптимально.