ПАВЕЛ ЛОБКОВ, автор и ведущий программы "Растительная жизнь", специально для "Ъ-Дома"
Декоративные растения активно импортировали в страну в течение последних семи-восьми лет. Точнее, со времен дефолта. Предложение увеличивалось в разы каждый сезон. По совпадению все зимы начиная с 98-го года оказались очень теплыми. В этом году рост рынка впервые наткнулся на естественный ограничитель.
В нашей полосе критический фактор — зима. Эта была аномальной. Таких продолжительных сильных морозов не случалось в Подмосковье как минимум 20 лет. 20 лет назад суровая зима не представляла для садоводов-любителей никакой опасности. Поскольку тогда здесь высаживались растения, традиционные для нашего климата. Других просто не было.
Сейчас люди с деньгами привыкли рассуждать: "У меня в подчинении 180 человек, и какой-то там рододендрон позволит себе замерзнуть?" Покупатели забывают о том, что растения не терпят компромиссов. С ними сложно договариваться.
К нам было завезено огромное количество экзотических растений. Рододендронов, к примеру, или черных австрийских сосен. Поскольку наши любят хвойные на газоне, а у черных сосен хвоя более длинная и декоративная, нежели у диких, растущих в нашей полосе, их фурами завозили. Взрослое дерево стоит около €4 тыс.
Покупая домой предмет мебели, пуфик за $2,5 тыс., к примеру — а по шкале необходимости рододендрон так же необходим, как пуфик, человек не задумывается, как он дома сохранится. Потому что это пуфик. При этом сбрасывается со счетов, что рододендрон не пуфик. Он может замерзнуть. Никто же не задумывается о том, районировано растение или нет. Да и как оно может быть районировано, если выведено 20 лет назад, а у нас капитализму — 8?
Диктат импорта он не только на таможне, но и в головах. Гораздо проще вести растения из Европы, нежели растить их здесь. Там индустрия четко налажена. Даже в Польше. Хотя в Польше рынок декоративных растений вырос с нуля за последние десять лет. Почему здесь не растят растения на продажу, я не понимаю. У нас почему-то дальше участка в 20 соток, где растут экзотические вещи (об этом свидетельствует опыт Ботанического сада, Тимирязевки), этот опыт не выходит.
Элементарный пример. Есть страны с гораздо лучшим климатом, чем Голландия,— Франция, Бельгия, юг Германии. Но почему именно Голландия стала родиной тюльпанов? Хотя там затопится на 15 сантиметров земля — и тюльпаны сгниют. Нужно постоянно следить за уровнем грунтовых вод, что совершенно лишнее в предгорьях Альп, к примеру. У меня есть единственное объяснение этому парадоксу: в Голландии очень хорошо выстроена бизнес-схема. Она позволяет дешево продавать конечный продукт. Тюльпаны пробовали растить в Тюрингии и в Великобритании. Получается по €3 луковица. А в Голландии — 30 евроцентов.
Почему у нас практически нет своих питомников, я не могу объяснить. Так же, как отсутствие в мировом масштабе русской моды. Есть Юдашкин, Шаров, но они не делают погоды. Человек, идя в магазин, покупает китайские "дольче и габана", хотя, вероятно, существует приличный российский аналог.
Так и с растениями. Нужно разбираться, искать — это тяжело. А тут пошел в питомник у дороги и купил — это маркетинг. При том что даже импортные многолетники почему-то доезжают до нас в жутком состоянии.
Глобального потепления не случилось — зря на него рассчитывали. Наши садоводы-любители хотели "ввести" в Подмосковье Европу. К примеру, когда человек строит дом, он внутренне обращается к местам, где ему было хорошо. В детстве идеалом были Сочи, Сухуми с вечным теплом и абхазскими домами. Первая волна самодеятельной архитектуры представляла собой этакие дома богатого абхазца. Потом люди стали ездить в Турцию. Появились дома турков среднего звена. С арочками, плитками, внутренними бассейнами. Потом покорили Европу. Появился хороший красный кирпич, не обкомовский — черепичные крыши.
Человек может построить себе хоть Марокко, хоть яйцо Нормана Фостера. Дом он все равно внутри отапливает. Есть такая парадигма: "за бабло мы делаем добро". Появляется уверенность, что за деньги можно изменить и климат тоже. Такое уже было. Когда сталинизм в своей абсолютной власти в 1935-1954 годах утеплял Москву. Зрительно. На домах в северном городе появлялись мавританские колонны, гроздья винограда, витые решетки. На проспекте Мира строили совершенно мавританские дома. Здание Речного вокзала — абсолютно легкомысленная пристань в Испании.
Великая иллюзия, что при помощи денег можно утеплить климат. То же самое происходит сейчас. Никто не хочет верить, что какой-то рододендрон посмеет не перезимовать...
Подведя итоги зимы, можно будет сказать, что будет продаваться у нас в питомниках, какая будет мода и будет ли мода вообще. Выживут ли эти жалкие остатки московской ландшафтной индустрии в принципе. Ландшафтные компании работают по гарантии. Они должны либо заменить вымерзшие растения, либо вернуть деньги. Компании, естественно, будут стараться заменять растения. Чтобы не прогореть, они вынуждены будут поднять розничные цены в три-четыре раза.
Учитывая намечающуюся таможенную реформу и сельскохозяйственные ограничения, наложенные Минсельхозом еще прошлым летом по всем возможным статьям, нас ждет гигантский рост цен. При том что цены и так были безумными. В полтора-два раза дороже, чем в Великобритании — стране с самыми высокими в мире ценами на растения.
Кроме того, вероятно, следует ожидать уменьшения ассортимента в разы. Мы должны наконец понять, что находимся даже не в Юрмале. В середине мая можно будет назвать список перезимовавших растений. То есть станет понятно, какие импортные растения приспособлены для климата Подмосковья, а каким он категорически противопоказан. Эта информация, пожалуй, самое ценное, что мы наработали за последние десять лет существования российского ландшафтного дизайна.
По логике вещей с уменьшением ассортимента растений больше внимания будут уделять пейзажным компонентам сада — искусственным стенкам, ручьям, водоемам. А также архитектурным элементам — перголам, аркам, беседкам, а не количеству привезенных рододендронов.
Должен произойти возврат к тому типу ландшафтной архитектуры, который мы наблюдали у богатого класса до революции. Амбиции — вечный московский бич — сместятся в сторону архитектурности. Мы должны избавиться от типичных пока примеров: бывшее колхозное поле, на котором настелен дорогой газон, исчерченный мощеными дорожками, по которым следует гулять. Вокруг чего гулять?
При этом, как показывает английский опыт, создать парк на 10-15 сотках вполне реально. Есть жемчужины ландшафтного дизайна на пяти сотках. На квадратных метрах, даже не дотягивающих до сотки.
С другой стороны, что у нас переставали покупать исходя из объективных ограничителей? Разве наша потребительская психология вменяема? Оттого, что дороги плохи, перестали покупать спортивные автомобили с низким клиренсом? Нет. Они их разбирают и покупают новые. Для богатых клиентов просто расширится категория однолетников. К традиционным петуньям, бегониям, георгинам прибавятся еще и рододендроны, крупномеры за несколько тысяч евро.
Индустрия привоза крупномеров процветала последние годы, поскольку русские хотят жить быстро. Вчера я торговал носками, а сегодня проплатил и могу пригласить гостей на вечеринку по поводу присвоения мне дворянского звания. Да, и вот, кстати, у меня тут еще и графский парк.
Такие зимы, как эта, покажут, что это за индустрия. Крупномеры раньше охотно высаживали в садах Германии, но там климат все-таки мягче. В таких широтах, как Подмосковье, никогда не использовался метод засадки сада крупномерными деревьями. Это противоестественно. Так же, как нельзя построить дом как в Калифорнии: наша строительная индустрия совершенно иная. Крупномеры, как и стеклянные стены, не приживаются в Москве.
Англичане считают, что лучше посадить маленькое дерево. Или среднее — три-четыре метра. Но не 15, не 10 даже. Дисбаланс между корнями и кроной начинается у растения высотой от трех метров. Иначе листья распускаются и испаряют воду, а корней на высасывание воды не хватает — начинается биологическая засуха. Этакая русская рулетка. Если корни отрастут — да, повезло. Но дерево может и два года жить за счет ресурсов, накопленных в коре, а на третий погибнет. После такой зимы, как прошедшая, на всех крупномерах появятся морозобоины, трещины. У огромного количества деревьев почки так и не распустятся. Но их все равно будут покупать. Очень хочется, чтобы сад был. Уже вчера.