"На Западе мелкий акционер тоже проигрывает"
— Несмотря на то что Высший арбитражный суд возложил ответственность за хищение акций на их эмитентов, нижестоящие суды в подобных делах отказываются взыскивать с "голубых фишек" убытки. В чем причина?
— Убытки вообще взыскиваются нечасто, поскольку их очень сложно доказать. Тем более в ситуации, когда гражданин, со счета которого были списаны акции, судится с их эмитентом. Здесь силы не равны, поэтому тенденция к отказу в исках будет только усиливаться, и Высший арбитражный суд в ближайшее время ее вряд ли изменит. Похожая тенденция существует и на Западе: там тоже мелкий акционер проигрывает, если за ним не стоит серьезная сила, например группа акционеров или влиятельный миллиардер.
— Зачем же тогда Высший арбитражный суд пытается привлекать эмитентов к ответственности?
— Проблема защиты прав акционеров назрела, и надо было что-то предпринять. При этом позиция Высшего арбитражного суда оказалась следующей: если эмитент и регистратор не обеспечили условия для сохранности акций, то отвечать за совершенное кем-то преступление должен эмитент, как в деле об акциях "Сибнефти". Но нижестоящие суды пока не восприняли, что крупная компания-эмитент должна возмещать убытки, тем более если найден и осужден похититель акций, как в деле "Росгазификации".
— Насколько оправданно взыскание убытков именно с эмитента?
— В принципе если убытки возникли в результате деятельности регистратора, то с него и надо их взыскивать. Другое дело, что платежеспособность эмитента намного выше и решение было продиктовано экономической логикой. Кроме того, если регистратор сменился, то нового регистратора привлекать к ответственности нельзя, а старого может уже не быть. Тогда опять все пути ведут к эмитенту.
— После дела об акциях "Сибнефти" истцы увидели, что требовать возврата акций бессмысленно, и начали прямо в ходе процесса менять свои требования на возмещение убытков. Но это только запутало ситуацию и привело к проигрышу дела.
— Действительно, Высший арбитражный суд стремится к тому, чтобы вместо поиска самих акций суд решал спор об убытках, причиненных их списанием. Другое дело, что в ходе судебного процесса требования изменить практически нереально. Когда истец стремится вернуть акции, он заявляет, что по-прежнему является их собственником, доказывает, что акции у него изъяты помимо его воли, и требует изъять их у того, у кого они фактически находятся. Если же истец требует возмещения убытков, то он признает, что собственником акций уже не является, и доказывает факт нарушения своих прав. В этих двух случаях надо ссылаться на совершенно разные правовые нормы, а менять весь иск в ходе судебного процесса закон запрещает.
— Насколько оправдан такой формализм?
— Это огромная проблема, давно известная в корпоративных спорах. Решить ее, однако, не удается. При разработке поправок в корпоративное законодательство мы предлагали разрешить истцу в ходе процесса целиком изменить свой иск, фактически заявив новый. При этом судебный процесс был бы один, дело вел был один и тот же судья. Но против этой идеи выступили и судьи, и теоретики, сочтя ее слишком революционной. А нынешние правила приводят к тому, что ошибка в выборе способа защиты заставит обращаться в суд несколько раз. При этом каждое разбирательство может занять много времени, особенно если среди ответчиков окажется офшорная компания и срок исковой давности истечет.
— Есть пример, когда истец несколько лет судился по поводу возврата акций, а когда потребовал возмещения убытков, выяснилось, что срок исковой давности истек, и суд в иске отказал. Это справедливо?
— Думаю, что формально суд прав: обращение в суд с одним видом иска не прерывает течение срока исковой давности для другого иска. Таким образом, ошибка в выборе вида иска может оказаться роковой. Возможность заявить новый иск в рамках одного судебного процесса может решить эту проблему.