концерт классика
В Камерном зале Дома музыки оркестр Musica Viva с собственным худруком знаменитым виолончелистом и дирижером Александром Рудиным представил публике программу "Моцарт без Сальери?". ВАРЯ Ъ-ТУРОВА, поклонница Сальери, нашла в концерте очередное опровержение распространенного слуха о том, как он завидовал Моцарту до смерти.
Программа этого концерта задумывалась как изящная игра: куда же Моцарт в самом деле без Сальери? Спасибо Александру Сергеевичу, Моцарт и Сальери — это уже почти такая же устойчивая пара, как Ильф и Петров или Том и Джерри. Нет смысла убеждать читателя в непричастности Антонио Сальери к смерти Вольфганга Амадея Моцарта. Напомню лишь, что маэстро Сальери был одним из самых уважаемых композиторов своего времени, служил придворным капельмейстером австрийского императора, написал более 40 опер, организовывал благотворительные концерты в пользу вдов и сирот венских музыкантов. Он был учителем тех, кто позже и сам стал легендой,— Бетховена, Шуберта... Все они, кстати, отзывались о Сальери как о человеке редкостной доброты, чести и благородства. Даже удивительно, как могла возникнуть идея о том, что завистливый неудачник Сальери не удержался, да и отравил несчастного душку Моцарта. Это как представить себе, например, что Джона Леннона застрелил Мик Джаггер или что ухо Ван Гогу отрезал Ренуар.
Так или иначе, с этим сомнительным мифом уже ничего не поделать — он крепко засел в умах. На концерте в зале то там то сям слышался шепот вроде "не зря он Моцарту завидовал". Это тем удивительнее, что музыку в программу концерта Александр Рудин поставил самую что ни на есть незаигранную, приятную и свежую. Все началось с увертюры к опере "Тарар", написанной, кстати, молодым Сальери на либретто Бомарше, в которой сочетание легкости и жара, изящества и страсти не только не давало повода усомниться в одаренности автора, но и позволяло сравнивать его с Моцартом в смысле масштаба таланта. Его музыкальный язык, конечно, ощутимо отличается от моцартовского: он более рваный, острый и, рискну утверждать, более романтический, пассионарный. Безупречности в музыке Сальери, может, и меньше, чем в моцартовской. Но кто сказал, что именно безупречность — это самое главное?
Не говоря уже о том, что с формой, композицией и мастерством у Сальери тоже все в полном порядке — это подтвердила Вторая часть из Тройного концерта (для гобоя, скрипки и виолончели с оркестром), сыгранная солистками оркестра Светланой Усачевой (гобой), Татьяной Федяковой (скрипка) и Ольгой Калиновой. Из трех солирующих барышень гобоистка выделялась прямо-таки разительно. Ее музыкальность, тембр звука, пластичность и мягкость фразировки могли дать фору обеим партнершам, игравшим как трясущиеся ученицы. Такой кадровый промах Александр Рудин совершает не в первый раз — его желание делать музыку с молодыми музыкантами, с теми, кому это интересно, кто еще не оброс традициями, штампами и именами, порой пересиливает доводы, имеющие отношение к качеству исполнения. Наверное, и правда было бы не слишком скромно ему самому сесть в этой музыке за виолончель. Но зато смысла в этом было бы куда больше.
Вместо этого Александр Рудин сел, вспомнив о своем втором дипломе пианиста, за рояль и сыграл Четырнадцатый концерт Моцарта с позволительными для виолончелиста фортепианными недостатками, но живо, легко и обаятельно. Второе отделение было представлено более известной музыкой — Двойным концертом Сальери для флейты и гобоя с оркестром, причем на этот раз с солистами было поровнее: и Константин Ефимов, и Филипп Нодель играли достаточно уверенно. Закончили снова Моцартом — Танцами из оперы "Идоменей". Опять пришлось испытать чуть неловкое чувство от несоответствия одаренности дирижера и того оркестра, которым он руководит. Нет, Musica Viva растет с каждым годом, Александр Рудин, кажется, отдает оркестру все свое время — увидеть его с виолончелью становится все сложнее. Но до совершенства еще далеко, а пока Musica Viva при всем обаянии исполнения, старательной работе и уюте почти домашних концертов с постоянной и верной публикой заметно не хватает роскоши, блеска, полета, пижонства. Свойств если не игры, то характера, без которых классицистская музыка остается лишь саундтреком к легенде о том, как один композитор отравил другого.