Почти двести лет назад, в самом начале XIX века большой отряд французской армии, во главе которого стоял Наполеон Бонапарт, вторгся в пределы Италии. Наступление было стремительным, и знатная и богатая римская семья Маттеи впала в совершенное отчаяние. Их не так волновала собственная судьба, как судьба собранной за долгую фамильную историю коллекции итальянской живописи, признававшейся необыкновенной. Особо гордились Маттеи Караваджо — в главной зале родового дома висели шесть его работ, написанных в 1600-1603 годах.
Микеланджело Меризи да Караваджо (1573-1610) в последнее десятилетие перед смертью стал писать почти исключительно сюжеты из Нового Завета и житии католических святых. И современники, и потомки признавали за ним удивительный дар точно передать через простые и даже скупые жесты персонажей высокие библейские страсти. Караваджо стал основателем целой школы, не только в итальянском, но и во всем европейском искусстве. Последователи Караваджо копировали насыщенные цвета, резкую смену света и тени, необычный способ построения картин, подчеркивавшим остроту выписанной художником коллизии.
Семья Маттеи спасла Караваджо от рук французских варваров, продав картины заезжему шотландцу (имени его история не сохранила). Вскоре выяснилось, что из шести работ четыре принадлежат кисти действительно Караваджо, еще одна не имеет к нему никакого отношения, а последняя — "Взятие Христа под стражу" — копия, написанная одним из многочисленных нидерландских последователей итальянца, Герардом ван Хонтхорстом по прозвищу Герардо делла Нотте ("ночной"; одна работа ван Хонтхорста, "Музыкант", хранится в Эрмитаже). Неисповедимыми путями эта картина в конце концов оказалась в коммуне иезуитов в Дублине, столице Ирландии, где и висела — в столовой. В иезуитской столовой, также неисповедимыми путями, оказался в начале этого года и Серджо Бенедетти, знаменитый итальянский реставратор живописи XVII века, выполнявший кое-какие работы для Национальной галереи Ирландии. Ему было достаточно кинуть один взгляд на покрытую пылью картину, чтобы признать в ней оригинал кисти Караваджо.
Картина Караваджо "Взятие Христа под стражу" и до находки Бенедетти была хорошо известна — благодаря большому количеству копий, с нее написанных, причем самые первые копии появились в том же XVII веке, когда была создана сама картина. Тем не менее Национальная галерея Ирландии решилась организовать выставку, состоящую из одной этой картины. И нисколько не прогадала — специально для того чтобы полюбоваться на вновь открытый шедевр, в Дублин приезжают туристы из Европы и Северной Америки; посещение этой выставки включено в обычный экскурсионный маршрут — наряду с прогулкой по джойсовским местам и посещением собора св. Патрика.
Караваджо живописует евангельский сюжет: "...Иуда, один из двенадцати, пришел, и с ним множество народа с мечами и кольями от первосвященников и старейшин народных. Предающий же Его дал им знак, сказав: кого я поцелую, Тот и есть, возьмите Его. И тотчас подошел к Иисусу, сказал: радуйся, Равви! и поцеловал Его. Иисус же сказал: друг, для чего ты пришел? Тогда подошли и возложили руки на Иисуса и взяли Его".(Мф., 26, 47-50).
Сюжет взятия Христа под стражу весьма распространен; однако в картине Караваджо не три, как обычно (Иисус, солдат и Иуда), а семь фигур. Иисус в красном одеянии и тянущийся к нему с поцелуем Иуда, лысоватый и грузный, помещены несколько левее центра картины; центр же занимают блестящие доспехи солдата, присланного первосвященниками; позади Христа один из его учеников в отчаянии протянул руки горе; а между двумя другими солдатами расположен черноволосый бородатый мужчина, держащий высоко над головами солдат фонарь.
Исследователи, которых объявилось в Дублине очень много, сходятся во мнении, что Караваджо изобразил в этом мужчине себя. Вообще Караваджо много раз писал автопортреты в своих картинах ("Юный Вакх", "Мальчик, укушенный ящерицей", "Больной Вакх"), но никогда не отводил себе такой важной роли, как в картине "Взятие Христа под стражу" — в ней живописец как бы освещает евангельскую сцену. Впрочем, тени написаны таким образом, будто свет идет с другой стороны.