Вчера в Брюсселе, в здании Европарламента, прошел круглый стол, посвященный годовщине расстрела демонстрации в Андижане. Выступить на заседании был приглашен один из лидеров узбекской оппозиции в изгнании, глава партии "Эрк" МОХАММЕД САЛИХ. В телефонном интервью он рассказал корреспонденту Ъ МИХАИЛУ Ъ-ЗЫГАРЮ о том, как может произойти смена режима в Узбекистане.
— Как вы оцениваете год, прошедший после Андижана?
— Сразу после Андижана я говорил, что репрессии усилятся — Каримов будет стараться посадить всех, кто был в тот день на площади. Надо мной смеялись, говорили, что это преувеличение. Но за год он успел посадить почти всех, кто был в тот день на площади Бобура, и даже тех, кто просто выглядывал в окно. Он боится каждого человека. И уже это значит, что при хорошей организации мы сможем сменить этот режим — так, как это произошло на Украине или в Грузии.
— Что значит "при хорошей организации"? Какой она должна быть? Нужно финансирование Запада? Собственные СМИ?
— Ну, финансы, конечно, имеют большое значение даже в организации мирной демонстрации — как это было и на Украине, и в Грузии. Потом, необязательно брать западные деньги. Есть, к примеру, узбеки, живущие за рубежом, которые пока не хотят вкладывать средства в свою родину. Но если они увидят перспективу, поверят в перемены, они смогут помочь Узбекистану. Но даже и без финансирования мы можем показать свои возможности.
— Как?
— Мы и сейчас работаем, но не выходим при этом на улицу. Мы не будем выходить на улицу, пока у нас не будет гарантии, что андижанская бойня не повторится. Мы не хотим сменить режим ценой такой крови.
— Кто же может дать такие гарантии?
— Мы работаем с госструктурами, пытаемся перетянуть на свою сторону силовиков. Когда мы будем знать, что силовые органы готовы перейти на сторону народа или хотя бы оставаться нейтральными, мы выйдем на улицы.
— То есть это дело отдаленного будущего? В годовщину Андижана ничего происходить не будет?
— Сейчас мы еще не готовы. Мы, конечно, проведем небольшие мирные акции и в Узбекистане, и во многих городах мира: в Лондоне, Брюсселе, Стамбуле, Осло, Киеве, Москве. Но они должны быть совершенно безопасными для оппозиции.
— Ждете ли вы поддержки от Запада? Что говорили ваши собеседники в Европарламенте?
— Обсуждалось введение новых санкций, более жестких, в том числе против главного виновника андижанских событий Ислама Каримова и его семьи: запрет путешествий, замораживание счетов. Рассказывают, что и у самого Каримова, и у его дочери Гульнары немало счетов в европейских и американских банках. В ходе круглого стола юристы в Европарламенте говорили, что андижанские события являются преступлением против человечности и, хотя они и произошли в пределах одного государства, организаторов расстрела можно считать международными преступниками и привлекать к ответственности в любой стране мира. Словом, уже и европейские политики осознают, что режим Каримова не подлежит реформированию. Мы говорили об этом долгие годы, но мир не верил, ждал доказательств. Вот андижанский геноцид стал таким доказательством.
— Но одними санкциями невозможно добиться ни смены режима, ни его демократизации.
— Я так не думаю. Я думаю, санкции способны сделать это. Санкции не повлияют на настрой самого Каримова, но они повлияют на его окружение. Уже сейчас многие чиновники его ненавидят. Санкции станут важным сигналом для государственных структур, они покажут, что нельзя быть уверенным в Каримове, что он слаб. Это психологически важно для чиновников, которые являются костяком каримовского режима. Они уже сейчас готовы перейти на сторону народа. Их только надо подтолкнуть. Поэтому большая поддержка оппозиции со стороны Запада сыграла бы важную роль — чиновники должны увидеть, кто может прийти на смену Каримову.
— Получается, что судьба режима находится в руках чиновников. А существует ли в Узбекистане реальная оппозиция?
— Реальная оппозиция в Узбекистане всегда существовала, даже если она и не вела пропаганды, если ее и не было видно. Но дело в том, что сейчас, после Андижана, у народа больше нет выбора — он выбирает путь оппозиции. Если до сегодняшнего дня говорили, что оппозиция слаба, и возможно, это и было правдой, то отныне народ готов идти и за слабой оппозицией. Нам лишь нужно раскрыть свой потенциал, получить поддержку Запада. У нас ведь все это время не было ни своего радио, ни телевидения. Но это еще не значит, что нас не существовало.
— Узбекской оппозиции удалось преодолеть внутренние противоречия или она по-прежнему расколота? В разное время ведущими оппозиционными силами называли себя партии "Эрк" и "Бирлик", потом Исламское движение Узбекистана (ИДУ), потом — Партия свободных земледельцев.
— В прошлом году мы создали комитет национального спасения, в который вошли 60 общественных организаций и 2 партии: "Эрк" и Демократическая партия Узбекистана. Ведется обсуждение объединения и с "Бирлик", и с Партией свободных земледельцев. Вместе у нас больше шансов.
— А с ИДУ вы поддерживаете контакты?
— Нет, этого не может быть. У нас совершенно разные идеологии, разные методы борьбы. Между нами не может быть никакого сближения.
— Как вы относитесь к тому, что годовщину Андижана Ислам Каримов поехал встречать в Сочи, вместе с Владимиром Путиным?
— Это очень интересно. Еще год назад Каримов был самым антироссийским лидером в Средней Азии. Он позволял себе издевательские высказывания о России, любил называть Узбекистан "форпостом страстного желания северного соседа войти в Центральную Азию". А теперь он вдруг стал самым близким другом России. Я думаю, что Путин осознает, что происходит. Ему неудобно быть покровителем такого одиозного диктатора, но конъюнктура вынуждает. Другое дело, что добрососедские отношения строятся с народами, а не с лидерами. Лидеры уходят, народы остаются. Мы, разумеется, выступаем за то, чтобы Россия была лидером в регионе и другом Узбекистана. Нет сомнений в том, что Россия всегда будет нашим союзником. Правда, андижанские события сместили акценты российской внешней политики. Мы, собственно, и не ожидали, что господин Путин откажет Каримову, если тот придет на поклон, но не думали, что у них возникнет такая близость.