Сегодня в Красноярске открывается III Красноярский экономический форум. В рамках форума будет представлено около 30 инвестиционных проектов, реализация которых, по оценкам Минэкономразвития, может увеличить российский ВВП на 30%. Но без участия государства большинство проектов просто нерентабельны. Заместитель министра экономического развития и торговли КИРИЛЛ АНДРОСОВ рассказал корреспонденту Ъ АЛЕКСЕЮ Ъ-ШАПОВАЛОВУ, что необходимо для реализации основных проектов в Сибири и на Дальнем Востоке.
— Красноярский экономический форум проводится в третий раз. Можно ли уже сейчас говорить о результатах, которые принес форум Сибири и Дальнему Востоку?
— Я в этом форуме принимаю участие впервые, и Минэкономразвития в этом году выступило соорганизатором этого форума вместе с администрацией Красноярского края. Представители МЭРТа за последнее время совершили несколько поездок в Красноярский край. В ноябре состоялся визит правительственной делегации во главе с председателем правительства Михаилом Фрадковым. Из этих поездок мы вынесли основную мысль — смотреть на развитие Сибири и Дальнего Востока надо не в масштабе комплексных долгосрочных социально-экономических программ, а в масштабе проектов. И, отталкиваясь от проектов, решать, что должны делать федеральное правительство и региональные власти для того, чтобы проекты стали эффективными для бизнеса.
— Как можно оценить представленные на форуме проекты? Таких проектов около 30, и, по оценкам МЭРТа, их реализация может увеличить ВВП России на 30%.
— Такие оценки есть. Впрочем, надо согласиться, что они приблизительные, потому что далеко не все проекты имеют детальную проектно-сметную документацию, более того, большинство из них не имеют хорошего качества ТЭО. Во многих случаях есть обоснование инвестиций, можно сделать технико-экономический анализ. Важно, что сначала мы смотрим на рынок, и если есть рынок с долгосрочной емкостью, способный платить за наш продукт, тогда мы говорим о проекте.
— Об этих проектах заговорили только сейчас потому, что государство стало активным участником инвестиционного процесса и эти проекты без государства неосуществимы?
— Думаю, что да. Большинство этих проектов без участия государства в создании инфраструктуры неосуществимы. Но инфраструктура может дать импульс к началу одного локального проекта, что сработает потом на всех.
— Расскажите подробнее о западном и восточном маршрутах газопроводов в Китай. От чего зависит срок строительства Восточного трубопровода — от того, когда и на каких условиях в этот проект войдет "Газпром"? Многие говорят, что запасов одного Сахалина не хватит для поставок в Китай по восточному маршруту.
— Разговор на эту тему достоин отдельного интервью, причем интервью не с МЭРТом, а с Минпромэнерго. Это министерство отвечает за стратегию развития системы добычи и транспортировки газа в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. Газотранспортные системы должны опираться на основные месторождения, которых в данном регионе три: Сахалин, Чаяндинское и Ковыктинское газоконденсатное месторождения. По нашим оценкам, Чаяндинское месторождение является самым сложным с точки зрения геологических параметров, соответственно, самым дорогим с точки зрения себестоимости его разработки и добычи. Оно должно быть поддерживающим, развиваться на базе уже сложившейся инфраструктуры Ковыктинского и дополнять его на этапе падения объемов добычи. Ковыктинскому месторождению была отведена существенная роль именно как месторождению, которое обеспечивало бы исполнение трех серьезных планов: по развитию газохимии в Иркутской области; газификации регионов — Читы, Бурятии, Иркутска; базовое месторождение для организации экспортных поставок в Китай и Южную Корею. Ковыктинское месторождение, на мой взгляд, не конкурирует с Сахалинским проектом. Сахалин на сегодняшний день абсолютно не разведан. Геологоразведка первого, второго и третьего участков Сахалина позволяет рассчитывать на добычу не менее 25 млрд кубометров газа. Но есть еще четвертый, пятый, шестой, седьмой, девятый — вплоть до одиннадцатого, на которых выделены и подготовлены лицензионные участки. В ближайшее время по ним состоятся аукционы. Большинство экспертов, с которыми я разговаривал, сходятся во мнении, что Сахалин обеспечит ежегодную добычу в объеме не меньше 50 млрд кубометров газа в среднесрочной перспективе. Правда, нужно будет сделать серьезный выбор. Сахалин является идеальным местом для развития производства СПГ из-за наличия глубоководных бухт — в одной из них в рамках "Сахалина-2" завершается строительство завода по выпуску 9,6 млн тонн СПГ. Можно и дальше развивать это направление либо организовать в этом регионе производство газохимии для экспорта. В этом случае все три месторождения будут дополнять друг друга. Сахалин — газохимия и СПГ, а газ с Ковыкты и Чаянды и весь попутный газ с нефтяных месторождений может стать основой для трубопроводного газа.
— Как вы считаете, такое крупное месторождение, как Ковыктинское, может быть освоено при вложении $6,5 млрд? Известно, что освоение Штокмана оценивается в $12-14 млрд. На каких условиях "Газпром" войдет в этот проект и когда может начаться добыча с целью экспорта?
— Ковыкта и Штокман — совсем разные проекты, в первом случае речь идет о континентальной добыче, а во втором — о шельфовой. Не думаю, что появятся причины, удорожающие освоение Ковыктинского газоконденсатного месторождения. Даже вложение $6,5 млрд показывает довольно высокую себестоимость газа на скважине. Развитие газотранспортной системы до Китая повлечет дополнительные затраты. Поэтому осваивать Ковыкту на уровне добычи 30-35 млрд кубометров в год целесообразно только при условии экспорта газа с этого месторождения. Эти 30-35 млрд кубометров российский рынок потребить не сможет, для внутренних нужд региона они избыточны. Если вести этот газ в единую систему газоснабжения в западном направлении, то предварительные расчеты показывают крайне дорогой газ на входе в систему, и, скорее всего, он не будет востребован по такой цене. Исходя из ценовых соображений, его потребителем может быть только китайский рынок. Развитие этого месторождения зависит от того, на каких условиях туда войдет "Газпром". Но это зависит от итогов переговоров "Газпрома" и ТНК-ВР.
— Следующий вопрос касается "ГидроОГК". Известно, что там замахнулись на два проекта в регионе, общая стоимость которых составляет более $20 млрд. Реально ли это? И каковы источники финансирования? Нужны ли России сверхмощные Туруханская ГРЭС и Южно-Якутский гидроэнергетический комплекс? Кто будет потребителем энергии?
— Если получит развитие проект организации экспорта электроэнергии в Китай, то нам понадобятся 10-12 ГВт дополнительных мощностей вдоль границы с Китаем. В дальнейшем это будет задача выбора между газовой, угольной и гидроэнергетикой. При этом потребуются серьезные инвестиции в развитие линий электропередачи. Вместе с Минпромэнерго и РАО "ЕЭС России" мы готовим программу размещения объектов электроэнергетики до 2020 года. К концу года мы ответим на вопрос, нужны нам Туруханская ГЭС или угольный проект КАТЭК, заброшенный в свое время.
— Если вопрос будет решен в пользу строительства этих двух ГЭС, будет ли этим заниматься "ГидроОГК" и кто станет финансировать проект?
— "ГидроОГК" подсчитала весь объем средств, которые она может заработать и занять на рынке. Под эти средства была сформирована долгосрочная десятилетняя инвестиционная программа. Этих денег хватает на финансирование и строительство Богучанской ГЭС, на завершение строительства Бурейской ГЭС. По-моему, там заложены все необходимые проектные работы, но нет затрат на строительство Туруханской ГЭС. Строительство нужно будет вести по принципу проектного финансирования, когда прогноз доходов от выручки электроэнергии должен покрывать весь объем затрат, связанных со строительством этой станции с учетом процентов по кредитам, которые придется привлечь.
— Расскажите о Богучанском газоперерабатывающем комплексе. О нем практически ничего не известно.
— Я об этом проекте слышал только как об идее, так как просчитанного проекта не существует. Идея сама по себе справедливая, потому что строительство трубопровода Восточная Сибирь--Тихий океан даст активный импульс к освоению нефти на газоконденсатных месторождениях в Восточной Сибири, а там много газового конденсата. И газоперерабатывающий или газоподготовительный завод — это необходимая часть инфраструктуры по стабилизации газа, по увеличению его добавленной стоимости. Строить его будет тот, кто заинтересован в повышении эффективности разработки газоконденсатных месторождений, и я считаю, что это все-таки нефтяные компании.
— Как будет решена судьба принадлежащего РЖД пакета ОАО "Эльгауголь"?
— Пакет "Эльгаугля" был внесен в уставный капитал РЖД, любая его продажа потребует санкции правительства. Мы поддерживаем решение РЖД о продаже этих активов, как и саму идею объединения двух проектов — "Якутугля" и "Эльгаугля". Сегодня 75% "Якутугля" принадлежат Республике Саха (Якутия), а 25% купила компания "Мечел" и уже вкладывает в него деньги. Но сегодня мы ищем эффективную форму объединения пакетов "Якутугля" и "Эльгаугля" для того, чтобы привлечь инвестора к комплексному проекту развития угольных месторождений Республики Саха (Якутия). А участие государства может потребоваться только для развития инфраструктуры участка БАМа. В самом проекте государство принимать участия не будет.