"Мы защитим собственника от захватов"
— Борьба с недружественными слияниями и поглощениями и с криминальными захватами предприятий идет не первый год. Тем не менее проблема остается. Может, это вообще издержки свободного рынка?
— Проблема, с которой мы сегодня столкнулись,— это не вина рыночной экономики на современном этапе развития нашей экономики, это ее беда. За такой короткий срок (15 лет как мы строим с нуля рыночную экономику) ни одному государству в мире не удалось бы создать полноценную правовую защиту собственника. Развитые государства строили эти отношения столетиями, у них корпоративное право — на 80% вообще не право, а обычаи делового оборота. И нам ждать формирования этих обычаев еще очень долго. У нас за 80 лет социализма из права исчезли ясные очертания института собственности, механизмы защиты собственности. И у нас нет возможности, как, например, в Восточной Европе, где социализм был всего 40 лет, реанимировать эти институты. Мы вынуждены строить их заново. Тем не менее проблема решается. Напомню, что еще не так давно для захватов использовались слабые места закона "О банкротстве" в прежней редакции. Любое заинтересованное лицо, положившее глаз на предприятие, могло начать процедуру его банкротства, повесив на предприятие разными способами долг. При этом после начала процедуры банкротства все собственники предприятия отстранялись от его управления. Арбитражный управляющий и кредитор тогда, по сути, представляли одну сторону в процессе. И в сговоре с судьями они "добросовестно пилили" это предприятие. Нынешняя редакция закона "О банкротстве" в значительной степени эту проблему решила. И статистика показывает, что число захватов через институт банкротства на порядок сократилось. На сегодняшний день все те рейдеры, которые пользовались для захватов слабостью закона "О банкротстве", теперь стали использовать слабость корпоративного права. Иными словами, большая часть захватов происходит не только потому, что рейдеры наглые, но еще и потому, что собственники слабые.
— То есть теперь для борьбы с недружественными поглощениями Госдума предполагает совершенствовать корпоративное законодательство. По каким основным направлениям?
— Первое направление — усиление защиты прав собственности на акции. Второе направление — изменение действующего порядка правовой защиты добросовестного приобретателя. На наш взгляд, нынешний порядок, который защищает больше права добросовестного приобретателя, а не прежнего собственника, провоцирует скупку краденого и фактически защищает того, кто инициировал процесс захвата.
— А как получилось, что собственность на акции плохо защищена? Ведь необходимые законы работают не первый год.
— Дело в том, что в нашем законодательстве акции определены как нематериальный объект. Это правильно, прогрессивно, это позволяет совершать сделки в режиме реального времени, ведь скорость оборота акций неуклонно растет. Но, обретя такой нематериальный инструмент, который должен учитываться в реестре, мы получили огромное количество проблем. На сегодняшний день захват предприятия зачастую сводится всего лишь к захвату реестра акционеров. Этому способствует то, что мелкие ОАО с числом акционеров менее 50 не обязаны иметь внешнего регистратора, то есть внешнего хранителя реестра. Таких ОАО оказалось очень много (можно говорить о том, что закон о приватизации ошибочно обязал госпредприятия преобразовываться исключительно в ОАО; сейчас у нас в стране 186 тыс. ОАО, а в ФРГ, например, всего лишь 900). Реестры в этих ОАО (если они вообще существуют) в лучшем случае хранятся в компьютере, а обычно просто на бумаге. Так вот, на сегодняшний день самый циничный способ захвата таких ОАО следующий: как правило, накануне праздника или выходных захватчики входят на предприятие, прикрываемые службами физзащиты, ЧОПами, а иногда откровенно бандитами, и добираются, не без участия сотрудников предприятия, до этого реестра. Уничтожают его, изготавливают новый реестр, получают по надуманному предлогу решение суда о его законности. После этого никаких шансов у бывшего собственника доказать, что он им был, практически не существует.
— Что же тут можно изменить в законодательстве? Тут надо бороться с коррупцией и легитимизацией поддельных документов недобросовестными судьями и нотариусами...
— С коррупцией можно бороться не только через правоохранительную систему, но и экономическими механизмами и детализацией законодательства. Это убивает базу для коррупции, сводит на нет выгоду. Прекратить содействие коррумпированных чиновников захватчикам можно через введение материальной ответственности государства за своих чиновников. В странах с развитой экономикой, если полицейский нарушил ваши права на дороге, вы обращаетесь с иском в штат, штат платит вам, а потом разбирается с полицейским. Мы сейчас готовим поправки в закон о банкротстве, которые перекроют оставшиеся там возможности использования государственных чиновников для захвата предприятий через банкротство. Для судей можно задействовать только механизмы репутационной ответственности. Что касается недобросовестных нотариусов, то метод один: саморегулируемые организации. Может быть, через год мы решим вопрос о саморегулировании нотариата. С арбитражными управляющими мы ситуацию скорректировали, сейчас корректируем с оценщиками и аудиторами. Мы создаем механизмы выдавливания "черных" представителей профессий через коллективную ответственность.
— Существуют ли другие поправки в законы в этой области, которые готова обсуждать Госдума?
— Ко второму чтению готовятся поправки в закон об обществах с ограниченной ответственностью, которые простимулируют мелкие ОАО преобразовываться в ООО. Так что реестров у этих предприятий просто не будет. Что касается ОАО, которые ведут реестры у внешних регистраторов, надо урегулировать их отношения. Сейчас договор между эмитентом и регистратором — это просто договор на оказание услуги. Его надо описать как специальный договор на ведение реестра, где четко определить, кто и когда является владельцем этой информации, каковы взаимоотношения эмитента и регистратора. Напомню, что реестр — это информация об операциях с акциями и о структуре капитала в данный момент (о количестве акционеров и у кого сколько этих акций находится). По нашему мнению, владельцем этой информации является эмитент, и он возложил на независимого регистратора функцию ведения реестра. Но он не снимает с себя обязанности по контролю за тем, как реестр ведется. Поэтому мы предлагаем ввести норму о том, что эмитент может с любой заданной периодичностью получать от регистратора эту информацию, а не только раз в год, когда нужно платить дивиденды. Вторая норма должна возложить на эмитента ответственность за злоупотребления регистратора. Эти нормы дадут возможность эмитенту в случае возникновения спора с регистратором и передаче реестра новому регистратору публично объявить о том, что сделки, совершенные в определенный период, должны быть оспорены, а все желающие могут принести документы новому регистратору. Это, конечно, не самый идеальный вариант решения проблемы, но для доказательства захвата зачастую представляют интерес как раз сделки, совершенные в последний месяц.
— А что Госдума предлагает в отношении прав добросовестного приобретателя?
— Очевидно, во всех развитых экономиках принято защищать добросовестного приобретателя, потому как он является основным участником хозяйственного оборота. Но там права собственника хорошо защищены. А у нас сейчас, когда собственник не защищен, парадигма защиты добросовестного приобретателя фактически провоцирует скупку краденого, фактически защищает лиц, которые напали на предприятие и захватили имущество. Сегодня риск доказательств лежит на бывшем собственнике, и максимум, что он может получить,— это материальную компенсацию. Мы считаем, что такой риск должен быть возложен на приобретателя. На него надо возложить необходимость проверки истории объекта. Может быть, в этом случае мы подойдем и к возможности страхования титульного права собственности. За это сегодня не берется ни одна страховая компания — именно потому, что собственность не защищена, ее можно захватить множеством способов, в том числе и через подделку документов, а вернуть почти невозможно.
— Ваши предложения позволят полностью решить обсуждаемую проблему или нужно что-то еще?
— Мы не надеемся, что они снимут проблему полностью, но надеемся, что они создадут достаточно серьезные препятствия на пути захвата предприятий. При этом нам не хотелось бы, чтобы процесс цивилизованного слияния и поглощения предприятий был обременен какими-то тяжелыми процедурами.