Вчера в Новосибирске началось рассмотрение дела о пожаре в марте 2004 года в здании областного управления исполнения наказаний (УИН), в результате которого погибли шесть офицеров. Обвиняемыми по делу проходят начальник управления Виктор Соломатин, его первый зам Леонид Гробивкин, руководитель ведомственной пожарной службы Владимир Кондрашенков, а также ушедший в отставку начальник отдела безопасности Андрей Новоселов. По версии следствия, пожар начался из-за непотушенной сигареты, а большое число жертв объясняется халатностью руководства УИН.
Генерал-майор Соломатин, полковники Гробивкин и Кондрашенков и подполковник в отставке Новоселов появились в зале судебных заседаний точно в указанное в повестках время. Чего не скажешь о потерпевших: из 18 пострадавших, указанных в обвинительном заключении, не пришли больше половины. Суд установил личности фигурантов дела, после чего подсудимые ходатайствовали о проведении судебного следствия в закрытом режиме: во время процесса будут оглашаться документы с грифом "секретно". Среди них инструкции об организации безопасности рабочих мест лиц, работающих с документами, содержащими служебную и государственную тайны. Пока председатель заседания Сергей Зыкин рассматривал ходатайство в совещательной комнате, участники процесса общались с журналистами.
Представитель прокуратуры напомнил собравшимся, что пожар в здании новосибирского УИНа произошел 15 марта 2004 года. Следствие установило, что возник он из-за непотушенной сигареты, оставленной в кабинете Андрея Новоселова. В огне погибли шесть офицеров оперативного отдела, подразделений по борьбе с терроризмом, мобилизационной подготовке и гражданской обороне и спецучета. Одни задохнулись в дыму, другим путь к спасению преградили металлические решетки на окнах. Господину Новоселову предъявили обвинение по ч. 3 ст. 219 УК РФ ("Нарушение правил пожарной безопасности, повлекшее по неосторожности смерть двух или более лиц"). Еще трем первым лицам УИНа прокуратура инкриминировала "Халатность" (ч. 3 ст. 293). Якобы Виктор Соломатин "не разработал и не осуществлял оргмероприятия по обеспечению пожарной безопасности"; Леонид Гробивкин, зная, что "пути эвакуации здания отделаны легковоспламеняемыми материалами, на окнах установлены решетки, не устранил нарушения"; Владимир Кондрашенков "ненадлежащим образом выполнял обязанности по контролю за пожарной безопасностью в здании". К делу приобщен иск прокуратуры "в защиту интересов государства" на 4 млн руб.: во столько оценен вред зданию и имуществу УИНа.
Затем выступили пострадавшие. Борис Шерстнев рассказал, что его младшая дочь старший лейтенант Анна Шерстнева в тот день приехала в спецчасть управления, чтобы подписать кое-какие бумаги: "Сотрудники спецчасти просто-напросто опаздывали. Ожидая их, Анна погибла: она задохнулась в дыму". Он заявил к подсудимым иск на 7 млн руб. 6 млн руб. просят взыскать с обвиняемых мать и супруга погибшего капитана Алексея Якушева. Сослуживцы рассказали вдове, что они с Якушевым узнали о пожаре одними из последних. Выскочив в коридор, капитан метался в поисках пути спасения, но через две-три минуты упал без чувств. Сослуживцы обвиняемых считают материальные претензии господ Шерстнева и Якушевых необоснованными. По их словам, общая сумма выплат семьям погибших сотрудников составила около 1 млн руб.: около 400 тыс. руб. единовременное пособие, 350 тыс. руб.— из специального фонда, кроме того, полагалась страховка в размере 25 должностных окладов погибшего каждому члену его семьи, а на ритуальные услуги было выделено по 40 тыс. руб.
По мнению адвоката генерала Соломатина Андрея Жукова, однозначно утверждать то, что причиной пожара стал непотушенный окурок, нельзя. Как сообщил защитник, в кабинете господина Новоселова, который якобы стал эпицентром пожара, был обнаружен оплавленный от короткого замыкания сетевой фильтр. Сотрудники УИНа также рассказывают, что 15 марта во время построения чувствовался запах горелой пластмассы, а в здании, как это бывает при замыкании, несколько раз подряд гас свет. Как сообщил защитник, не выдерживает никакой критики утверждение прокуратуры о том, что быстрому распространению огня способствовали материалы, которыми были отделаны стены здания. Согласно документам фирмы, выполнявшей в 2001 году ремонт в управлении, стеновые панели были обработаны огнезащитной пропиткой. Кроме того, решетки на окнах отдельных кабинетов были предусмотрены инструкцией по работе с секретными документами. Такого количества жертв, по мнению защитника, можно было избежать, если бы пожарные сразу присвоили возгоранию высшую категорию сложности. Как предполагает господин Жуков, процесс будет проходить трудно: придется разбираться "в чехарде документов и инструкций". "У защиты есть множество вопросов к пожарным, проектировщикам, в которых следствие разбираться не стало",— заявил адвокат Жуков.
Судья Зыкин появился в зале спустя почти два часа. Он вынес постановление провести слушания в закрытом режиме, а поскольку в материалах содержатся сведения, составляющие гостайну, направил дело на рассмотрение облсуда.