среда обитания
В столичной галерее RA новый проект "Вода как воздух", посвященный Киеву, представила фотограф Леся Мальская. К удивлению коренных киевлян, город в работах автора оказался похожим на Петербург.
Киевский фотограф Леся Мальская работает в жанре, для которого подошло бы определение "урбанистическая фантасмагория". В отличие от обычных городских пейзажей город на ее снимках — не главное действующее лицо, а скорее декорация, на фоне которой разворачивается основной сюжет. Так было с циклом "Революция?", успевшим после ноября 2004-го побывать в московском Музее им. Андрея Сахарова, а также в лондонских и нью-йоркских галереях. Так было с посвященным Москве проектом "Моя сталь" — серией снимков из жизни не то алюминиевого монстра, не то высшего технократического разума, обитающего в стальных конструкциях новостроек (киевлянам этот цикл показали в январе нынешнего года в галерее L-Art, см.Ъ от 27 января).
В еще большей степени сказанное относится к новой серии "Вода как воздух", снятой в Киеве и адресованной, в отличие от "Революции?", исключительно жителям украинской столицы. Все снимки цикла построены как загадка — прежде чем рассуждать о мастерстве фотографа, посетителям ровно 21 раз предстоит ответить на вопрос, что за место попало в объектив аппарата. Юмор ситуации в том, что Леся Мальская сознательно выбирает самые известные, растиражированные в сотнях открыток уголки Киева — Мариинский парк, правительственные здания на Грушевского, Владимирскую горку — и делает их неузнаваемыми. Или возвращает городу его настоящий, ночной облик, о котором большинство из нас даже не подозревает.
Собственно, автор как бы и не собиралась фотографировать Киев: на самом деле ее занимает лишь ночной туман — вода, превратившаяся в воздух и уходящая клубами в небо. Городские реалии для этой мистерии тумана, как и было сказано, не более чем декорация, что-то вроде задника с панорамой дворцов и набережных для оперных страстей "Пиковой дамы". Главный сюжет, однако, и в новом цикле выглядит как постоянное выяснение отношений между событием и пространством, в котором оно происходит. Киев ли породил эти клубы не то воздуха, не то влаги, или сами туманы, само ночное небо создали город с его химерами и мифами — как ни разгадывай загадки Леси Мальской, факт остается фактом: ни туманы, ни революции в случайных декорациях не возникают. Кстати, и Петербург, "достоевский и бесноватый", улетающий в свой туман, как писала Анна Ахматова, вспоминается совсем не случайно. Тем, кто жаждет узнать, какая связь существует между городским ландшафтом и историей, остается довольствоваться самым подходящим к случаю определением — мистическая. Если угодно, метеорологическая.
Фотографии Леси Мальской очевидным образом раздвигают рамки традиционного представления о Киеве. И обогащают это представление новыми ассоциациями. Таковых от первых посетителей выставки можно было услышать немало. Кто-то, глядя на ночные автобусы, толковал об итальянском неореализме, кто-то рядом с колоннадой Кабмина вспоминал о Парфеноне. В другом углу оживленно спорили, чего больше на фотографиях деревьев из Мариинского парка — сходства с компьютерной микросхемой или намека на присутствие вечной женственности, как у поэтов-символистов. Сошлись на том, что одно другому не так уж противоречит. Кому-кому, а киевлянам это теперь точно известно.