Аукцион искусство
Как уже сообщал вчера Ъ, русские торги в Нью-Йорке начались успешно: на аукционе Christie`s четыре работы были проданы за миллион и более долларов каждая, а многие лоты превысили эстимейты в несколько раз. Из Нью-Йорка — МИЛЕНА Ъ-ОРЛОВА.
Всего десять минут понадобилось для того, чтобы зал в небоскребе Christie`s на Рокфеллер-плаза наполнился до отказа. Места заняли покупатели, эксперты, любопытные. В зале я видела и кельнского галериста Алекса Лахманна, и нью-йоркского (а теперь еще и московского) галериста Гари Татинцяна, господина Шишкина из Галереи Леонида Шишкина, Наталию Курникову из "Наших художников", банковского работника, а прежде одного из основателей русского антикварного рынка Михаила Каменского. Уже на седьмом лоте случилась сенсация: "Базар в Самарканде" Георгия Габашвили из коллекции посла Чарльза Крейна ушел за миллион, превысив эстимейт, и так достаточно высокий, в два раза. Некоторые ехидны потом шутили, что, видимо, у кого-то из высокопоставленных персон республик Средней Азии близится юбилей — такую вещь по другим поводам не купишь. Ориентализм вообще шел хорошо: из восточной части коллекции Крейна продалось почти все. С русской частью дела были хуже — например, остался непроданным "Вид Ростовского кремля" Рериха. "Вид острова Бреа" Бориса Григорьева был куплен за $420 тыс., с превышением эстимейта,— бились, как говорят на профессиональном жаргоне, в основном русские дилеры. Много лотов ушло телефонным покупателям, их обслуживало около десяти сотрудников аукционного дома, так что иногда торги напоминали переговорную станцию на московском телеграфе. Нашлись покупатели и на топ-лот коллекции Крейна — "Падение крепостного права" Альфонса Мухи. Эта белесоватая картина с собором Василия Блаженного ушла, видимо, выше резервной цены, но ниже эстимейта — за $1 млн 300 тыс. Было бы непатриотично, если бы ее никто не купил.
С гораздо большим энтузиазмом публика билась за "Прогулку императрицы Елизаветы" Александра Бенуа. В результате эта нарядная гуашь была продана за $380 тыс., превысив эстимейт более чем в два раза,— ее купили по телефону. Последней неожиданностью в первой части торгов стала борьба за "Портрет тибетской женщины с внучкой" Святослава Рериха — буддистский соцреализм внезапно скакнул с эстимейта в $50 тыс. до $220 тыс.
Далее без перерыва последовала вторая часть торгов. Было очевидно, что ее топ-лотом станет "Портрет спящей девушки" Зинаиды Серебряковой — он висел в центре зала как главное сокровище.
Чтобы поскорей до него добраться, аукционист скороговоркой объявил, что несколько лотов сняты с торгов,— сидевшая рядом со мной русская покупательница вздохнула с удовлетворением. Без объяснения причин были сняты два Бориса Григорьева с крестьянскими детьми, подозрительно похожих на героев цикла "Расея", натюрморт Коровина, пейзаж Фалька. По словам главы русского отдела Christie`s Алексиса фон Тизенгаузена, одного из двух Айвазовских накануне забрал владелец — "решил, что сможет продать картину дороже". А натюрморт, числившийся за Машковым, прямо по ходу дела был переатрибутирован как "приписывающийся Машкову", но его все равно никто не купил даже за $90 тыс. Вообще слово "пас" (то есть английское passed — "проехали") слышалось все чаще — заметно было, что все готовятся к главным хитам, игнорируя неплохие, но второстепенные вещи вроде графики. Но когда настал черед 120-го лота — Серебряковой, зал заметно оживился: было уже непонятно, сколько покупателей участвуют в торге за голую сонную девушку в постели. В конце концов лот ушел за рекордные $1 млн 250 тыс., превысив вполне разумный эстимейт (такого рода вещей на рынке много, это не раритет) в три раза. Очень удачно продалась пастораль Владимира Орловского "На пастбище. Лето" — за $400 тыс., превысив эстимейт в четыре раза. А вот лунный пейзаж (лот 140) Айвазовского еле-еле дотянул до эстимейта в $1 млн — создалось впечатление, что этот, похожий как две капли воды на все прочие вещи живописца пейзаж купили исключительно для поддержания репутации самого дорого русского художника.
Что касается Репина, то его "Сестра милосердия, ведущая в бой" 1917 года отпугнула покупателей своим безумием. Но один смельчак все же нашелся — огромный холст был продан за $100 тыс., даже ниже эстимейта, наравне с маленькой картинкой салонного мастера Котарбинского с нимфами. И тут никакая репутация великого русского живописца не помогла. Из четырех прекрасных гималайских картин Николая Рериха конца 20-х — начала 30-х годов одна (лот 161) была продана за $750 тыс., остальные ушли по эстимейту или даже ниже, за $80 тыс.,— на аукционах никакой логики нет, только азарт или его отсутствие. Последним ярким эпизодом аукциона стала торговля за эскиз плаката к фильму "Цирк" с Любовью Орловой — московская галеристка Елена Куприна радостно и демонстративно подняла цену с $2 тыс. аж до $5,5 тыс. Всем было ясно, что только такие милые, пустяковые покупки здесь делают напоказ.