Непромокаемый
О норвежской лесной кошке рассказывает Ольга Волкова
В наше время увидеть норвежца крайне сложно: один из них вроде бы должен зайти 29-30 апреля на выставку в павильоне "Москва" на ВВЦ, но хождение по выставкам случается с норвежцами довольно редко. Особенно по выставкам летним — летом вид у нормального норвежца совсем не тот, что зимой, поэтому в жару они немного стесняются появляться на людях.
Норвежская лесная кошка, видимо, существовала практически всегда. Как утверждают достоверные источники, в кого-то вроде норвежской лесной кошки время от времени имел обыкновение превращаться бог Локи, а его родственница богиня Фрея разъезжала по подотчетной ей Скандинавии на целой упряжке больших пушистых кошек, судя по всему также принадлежавших к этой породе. Несколько более реальные кошки активно участвовали в походах викингов — они шастали по кораблям и ловили тех, кому на кораблях быть не полагалось, то есть крыс и мышей. Не исключено, что и в Америку с викингами эти кошки тоже проникли,— в таком случае очень может быть, что именно от них и произошли американские аборигенные коты, мейн куны.
Несмотря на свое название, в диких лесах норвежская лесная кошка проживала вряд ли. Ну, разве что иногда заходила туда в гости и, возможно, порой заключала браки с по-настоящему дикими кошками — не с рысями, конечно, а с кем-то помельче. В основном же кошки этой породы просто вольно бродили по мирным норвежским деревушкам и считались просто кошками, пока некий энтузиаст не решил: родине нужна своя официально признанная порода! И норвежские патриоты принялись отлавливать самых великолепных кошек и проводить искусственный отбор. Нет, другие породы к ним не подмешивались — просто из норвежских лесных выбирались самые-самые, и в результате в семидесятых годах прошлого века международная кошачья общественность познакомилась со стандартом новой породы.
В самой Норвегии эта кошка — конечно, предмет национальной гордости. Любима эта порода и во всей остальной Европе, особенно в Северной. Питомники норвежской лесной добрались уже и до Японии; ну а мы почему-то до сих пор знакомы с этой породой довольно мало. На всю Москву наберется от силы десяток-другой норвежских лесных; может, это потому, что у нас есть свой прекрасный и любимый народом абориген — сибирская кошка. А может, потому, что для неспециалиста самая элитная породистая норвежская лесная выглядит так же, как многодетная бездомная Мурка, которой он время от времени из сострадания выносит немного молока. Идея платить за такое €800-1000 представляется многим довольно странной — зачем, когда на ближайшей помойке таких кошек можно совершенно бесплатно набрать целый мешок? Разумеется, на самом деле это совершенно не так, но, чтобы оценить норвежскую лесную, надо хоть немного разбираться в кошках и знать чуть-чуть сверх того, что у них есть четыре ноги, а позади — длинный хвост. Который, между прочим, имеется далеко не у всех кошек.
У норвежской лесной хвост есть. И хвост очень даже красивый. Еще у нее есть бакенбарды и умопомрачительный воротник, который летом обычно бесследно исчезает — в жару кошке такое украшение совершенно ни к чему, однако без воротника вид у нее, конечно, не тот. Летом редеют и пушистые штанишки, да и вся уникальная непромокаемая шерсть норвежцев приспосабливается к теплу, поэтому многие владельцы кошек этой породы летние выставки попросту игнорируют.
Другое дело зима — у этих приспособленных к морозу кошек шерсть блестит и пушится, большие выразительные глаза сияют, ушки с кисточками бодро торчат: одним словом, северяне до мозга костей. В принципе они легко могли бы жить вообще на улице, что, собственно, иногда с ними и происходит — некоторые хозяева, живущие за городом, строят для своих норвежцев домики на деревьях. Днем кошка болтается по дому, а туда уходит ночевать. Кошки этой породы вообще очень любят высоту. Даже в квартирах большинство из них стараются проводить жизнь где-нибудь на шкафу, а уж на природе они так и скачут по деревьям. Причем они, в отличие от многих других кошек, умеют не только быстро залезать наверх, а потом сидеть там и в ужасе вопить, призывая хозяев как-нибудь спустить их вниз; норвежцы спускаются сами, причем каким-то не кошачьим, а несколько беличьим способом — вокруг ствола, головой вниз.
Нрав у норвежцев нордический — они спокойные, выносливые, неприхотливые и исполненные чувства собственного достоинства. Конечно, кошачье любопытство им не чуждо — им нравится сидеть и смотреть, что такое вытворяют их люди, однако всяких глупых тисканий они не поощряют. Кусаться и царапаться норвежцы будут разве что в самом крайнем случае, а вот вырываться и пихаться, чтобы обрести свободу, они могут очень убедительно.
С другими домашними питомцами норвежцы, как правило, уживаются самым чудным образом — дружат с кошками, когда надо, дерутся с котами и спят, прогнав деликатную собаку с ее законной подстилки. Что до птичек и мышек, то тут могут возникнуть проблемы: норвежцы — суперохотники, так что те из них, кто живет за городом, быстро и полностью зачищают свой участок от всякой дикой мелочи. Не успеешь оглянуться, а вокруг дома нет ни одной мышки, ни одного крота, ни одной птички. Из гуманистических соображений будем надеяться, что не все они пали жертвой норвежца — возможно, просто среди зверушек и птиц прошел слух о появившемся на участке чудовище, и они ушли жить в другое место.
Норвежцы очень любят прогулки — они охотно ходят с людьми в лес по грибы, впрочем, могут пройтись и самостоятельно. К счастью, они достаточно умны, чтобы вовремя возвращаться домой; правда, те из них, кто всю жизнь прожил в городской квартире, при встрече с природой могут и оробеть: что делать, цивилизация портит не только людей.
Всему, что надо, норвежцы обучаются очень быстро, тем более что память у них прекрасная. К счастью, они не злопамятны — в отличие, например, от большинства персов, которые, если что не так, идут и делают лужу на хозяйской кровати. Норвежец не считает себя обязанным мстить — он в доме господин и хозяин, люди — обслуживающий персонал, а настоящий аристократ с прислугой не ругается.
Человек его кормит и время от времени вычесывает роскошную шерсть — особой возни с ней нет, разве что во время линьки, но это быстро проходит. С человеком иногда можно пойти погулять или посидеть, поговорить. Когда человека слишком долго не было дома, норвежец снисходит до того, чтобы высказать радость по поводу его возвращения. Однако бежать, как собачка, по первому зову он, конечно, не может: если ему что-то надо — он явится. Если же у него и так все есть, то он оказывается глухим и слепым.
Что до голоса, то большинство норвежцев криками не злоупотребляет. Даже мурлыканье они в основном приберегают друг для друга — о, друг с другом они весьма нежны. Конечно, в моменты большой кошачьей страсти и коты-друзья вполне могут передраться — однако если рядом оказалась кошка, то она легко все это прекращает. Наподдаст одному, шлепнет другого, и мужики, пристыженные, расходятся по разным углам. И никому их них даже в голову не приходит побить даму.
Из-за своей шерсти норвежцы кажутся куда больше, чем они есть на самом деле. Некоторые люди, далекие от котоводства, почему-то считают, что такие большие кошки непременно должны весить минимум двадцать килограммов. На самом деле это оптический обман — хороший кот весит килограммов восемь, кошка, конечно, несколько меньше. А гигантами они кажутся не только из-за шерсти, но и потому, что у них немного вытянутое тело, так что они подлиннее сибиряков и выглядят чуть более хищно. Прибавьте к этому длинную сильную шею, ушки с кисточками, треугольную мордочку и выразительные, немного мрачноватые глаза — вот и получается огромный и дикий норвежский лесной кот.
Питомников, разводящих норвежцев, в Москве немного, поэтому быстро найти котенка получается не всегда. Впрочем, сейчас в питомнике "Викинг" как раз родились три белые кошечки с зелеными глазами, о жизни которых можно узнать по адресу http://viking-cat.narod.ru. Заведете норвежца — и в вашем доме появится хозяин, гордый, энергичный и непромокаемый.