мнение эксперта
За последний год Франция пережила два острых социальных кризиса. Аналогичные, даже более серьезные потрясения случались в стране и раньше: достаточно вспомнить всеобщую забастовку транспортников в 1995 году или студенческие волнения 1968-го. Каждый раз ситуация развивалась по одному и тому же сценарию: вопросы создания, а затем сохранения тех или иных компонентов французской системы социальной защиты становились предметом публичной дискуссии и переговоров не до, а после широкомасштабного столкновения между различными участниками социального диалога.
Неудачные крайние решения
Корни недавних событий уходят в прочно сложившуюся традицию противостояния между государством и гражданским обществом, которая давно стала неотъемлемой составной частью политической культуры Франции. Французское государство при всех режимах опиралось на централизованную бюрократическую структуру, в которую с трудом вписывались горизонтальные неполитические организации, претендовавшие на роль посредников между обществом и властью. Государство видело в них лишь защитников своекорыстных групповых интересов, противопоставляя им "республиканский пакт" — закрепленный конституцией общественный договор, предполагавший, что спорные проблемы должны были решаться либо большинством голосов на выборах, либо независимой судебной властью.
Представители общественности в ответ предлагали сокращать объем и функции бюрократической машины. Правые либералы отводили государству роль гаранта законности, порядка и внешней безопасности. Левые антиэтатисты стремились заменить государственную "техноструктуру" самоуправлением трудовых коллективов. Утопический характер этих предложений показал "май-68", который способствовал модернизации французского общества, но не смог изменить ни его социально-экономическую основу, ни политические правила игры.
Столь же неудачным оказался и голлистский проект "участия". Истоки идеи восходят к созданию в межвоенный период консультативного Национального экономического совета из представителей деловых кругов, профсоюзов, фермерских и общественных организаций. Функции и состав его постепенно расширялись. В 1958 году он трансформировался в Экономический и социальный совет, в который вошли представители профсоюзов, бизнеса, общественные деятели.
Однако консультативный характер совета ограничивал его реальную роль, Шарль де Голль заговорил об участии представителей гражданского общества в процессе принятия решений на уровне предприятий, регионов и парламента. Но французские предприниматели отказывались делиться властью на предприятиях, а профсоюзы отвергали идею как попытку ограничить свободу их действий в конфликтных ситуациях. План же слияния совета с сенатом нарушал принципы легитимности выборных органов и разделения властей. Законопроект де Голля был отвергнут на референдуме 27 апреля 1969 года, на следующий день президент подал в отставку.
Курс на обострение
В последние десятилетия отношения между французским государством и гражданским обществом только обострились. Расширение полномочий исполнительной власти в конституции Пятой республики повысило возможности предпринимательских объединений для успешного лоббирования своих интересов. Структурная перестройка экономики и резкое обострение проблемы занятости только усилили позиции работодателей в отношениях и с государством, и с профсоюзами.
В результате дестабилизация французского общества нарастала. Организованные социальные группы, считавшие себя ущемленными, не видели иных способов защиты своих интересов, кроме как выхода за рамки правового поля и прямой конфронтации с государством. Стачки становятся все более жесткими, а стихийно возникшие "коллективы" представителей тех или иных специальностей оказываются неспособными к конструктивному диалогу. Особенно чувствительный удар наносят забастовки в госсекторе, которые охватывают энергетику, транспорт, связь и вынуждают государство к уступкам.
В итоге во французской системе социальной защиты и регулирования трудовых отношений, и прежде страдавшей от чрезмерно жесткой и уравнительной регламентации, появилась масса льгот и привилегий для отдельных социальных категорий. Защита и расширение этих привилегий ("завоеванных прав") оказались смыслом существования большинства НКО, причем не только в социально-экономической, но порой и в гуманитарной, правозащитной, даже культурной сфере.
В поисках компромисса
Наученные горьким опытом, правительства старались не навязывать назревшие реформы сверху, а тщательно готовить к ним общественное мнение. Для этого создаются комиссии независимых экспертов, подготовленные ими доклады публикуются в СМИ, широко обсуждаются, а затем становятся основой для переговоров в формате круглого стола между представителями заинтересованных НКО под председательством чиновников вплоть до министров и премьеров. Подготовке таких докладов предшествует работа в секциях Экономического и социального совета. Так принимались, например, реформы пенсионного обеспечения и медицинского обслуживания в 2003-2004 годах.
Но весной 2006-го эти методы не были применены. Стремясь скорее добиться ощутимых успехов в решении проблемы занятости молодежи, правительство решило поставить гражданское общество перед фактом. В итоге президент Ширак был вынужден капитулировать, отменив спорный закон. Теперь он будет дорабатываться — чего и добивались студенты и профсоюзы.
Основной урок кризиса заключается в том, что впредь будет невозможно строить отношения между властью и народом в обход структур гражданского общества. С другой стороны, необходимо разграничение компетенций выборных органов власти, где представлены все граждане, и организаций гражданского общества, выражающих интересы отдельных социальных групп.
Полная версия статьи будет опубликована в журнале "Россия в глобальной политике".