волеизъявление
В минувшую субботу в Новом Орлеане прошли выборы мэра, первые после разрушившего город урагана Катрина. В них приняли участие и нынешние жители, и те, чьи дома разрушены, отчего они не могут вернуться в город. Новоорлеанцы еще не определились с тем, кого они хотят видеть мэром, зато четко осознали, кто виноват в их беде.
Ничто не может отменить выборы
В Новом Орлеане очень много людей сумасшедшего вида. Прохожие в масках животных. Мужчины, обмотанные мишурой. Женщины без юбок, но в чулках кислотных цветов. Старики в шляпах с перьями. Они могут пританцовывать, напевать и целоваться. Ближе к вечеру их становится все больше, а они сами — все пьянее.
— Маргарет, что это такое? Они обезумели? — спрашиваю я у своей провожатой.
— Не обращай внимания, это туристы.
— Туристы? В Новом Орлеане? После всего, что произошло, сюда все еще едут туристы? — не верю я. Мы приехали в город затемно, поэтому я еще не успел его осмотреть и понять, правдивы ли сообщения о том, что он полностью разрушен.
— Представь себе. Американцы всегда стремились в наш город, чтобы погулять и оттянуться. Это такая традиция — съездить в Новый Орлеан и напиться. Ты слышал про Mardi gras? Такой карнавал, который проходит у нас в марте. Туристы же считают, что в Новом Орлеане Mardi gras всегда.
Туристы всегда приносили городу существенную часть доходов. Но все равно раньше многие горожане раздражались, когда видели на улицах пьяных разряженных гостей. Не всем добропорядочным горожанам нравился тусовочный имидж Нового Орлеана. Поэтому в центр — французский квартал — коренные жители предпочитали не ходить. Теперь, после урагана, все изменилось. На туристов смотрят как на героев. Каждый привезенный ими доллар — это вклад в восстановление города.
— В феврале, перед Mardi gras, была большая дискуссия, нужен ли он городу в такой тяжелый момент. Когда так много домов разрушено, столько людей погибло. Одни настаивали, что жизнь продолжается и нельзя сдаваться, особенно те, чьи дома сохранились. Другие, кто все потерял, считали, что веселиться кощунственно,— рассказывает Маргарет.— Победили первые. И наверное, это правильно. Похоже было и с выборами.
Действительно, подготовка к выборам в Новом Орлеане была скандальной. Политики говорили: жителям разрушенного города еще слишком рано голосовать — после Катрины прошло всего полгода, многие горожане лишились домов и вынуждены переехать в другие города, а то и соседние штаты. Преподобный Джесси Джексон, знаменитый чернокожий проповедник, накануне выборов говорил, что будет добиваться отмены результатов в суде — потому что не у всех жителей Нового Орлеана есть возможность проголосовать. Более того, Джесси Джексон считает, что проведение выборов именно сейчас ущемляет права черных.
Преподобный не так уж неправ. Те бездомные, кто побогаче, переехали на временное обитание в Батон-Руж, столицу штата Луизиана. За ночь накануне Катрины население этого городка выросло вдвое. А более бедным (а значит, черным) лишенцам пришлось довольствоваться специальными приютами — в Хьюстоне, Далласе и Атланте. Из Батон-Ружа доехать до Нового Орлеана просто — особенно тем, у кого есть машина. Из Техаса или Джорджии — целая история.
Но сторонники переноса выборов на этот раз проиграли. Было решено, что выборы нужны городу, чтобы жить. К тому же, раз в Новом Орлеане уже прошел карнавал, значит, и мэра выбрать ему под силу. В марте по всему городу висели плакаты "Ничто не может отменить Марди-гра. Ничто". В апреле к ним добавились похожие — "Никто не может отменить выборы".
Главное не победа, а участие
Катрина отменила в Новом Орлеане политкорректность. До урагана в городе, как и во всей стране, говорить о расовой принадлежности было неудобно. После него стало можно все. Сначала чернокожие правозащитники обвинили власти в том, что они бросили на произвол судьбы самых неимущих — то есть афроамериканцев. Говорили даже, что федеральные власти специально решили уменьшить черное население города — до урагана темнокожие новоорлеанцы составляли две трети. Теперь жители бедных кварталов эвакуированы и им не на что вернуться — темнокожих стало намного меньше. Мэр города Рэй Нэджин, сам афроамериканец, шокировал сограждан заявлением о том, что "Новый Орлеан по божьей воле останется шоколадным городом".
То, что Катрина сделала город белее подтвердили и выборы. Впервые за четверть века шанс избраться мэром Нового Орлеана появился у белого — с 1970-х Новым Орлеаном руководили лишь афроамериканцы. Мэр Рэй Нэджин, несмотря на все свои скандальные речи, считался главным фаворитом. Но его основным соперником стал Митч Ландрье — сын последнего белого мэра города. В субботу ни одному из них не удалось получить необходимые 50%. Рэй Нэджин получил 38%, а Митч Ландрье — 29%, а это значит, что 20 мая состоится второй тур.
Жителям Нового Орлеана предоставили различные способы голосования: по почте, факсу, посредством спутниковой связи и, конечно, бюллетенями. Из соседних штатов в город ехали караваны автобусов с эвакуированными — они хотели взглянуть на то, как выглядит сейчас их город и проголосовать.
— Вообще-то не важно, за кого голосовать,— говорит Джош, 72-летний пенсионер, передвигающийся на инвалидной коляске с мотором,— важно принять участие в выборах. Важно показать, что мы еще живы. Вы слышали, по телевидению договорились даже до того, что такого города, как Новый Орлеан, больше не будет. Все-все кто выжил, бросят его и убегут. Представляете, говорить такое про самый красивый город Америки! Нет, мы еще всем покажем.
Разница между кандидатами и вправду невелика. Основные претенденты (помимо Нэджина и Ландрье в выборах участвуют еще 17 человек) — члены демократической партии. Они все поносят федеральные власти и особенно президента Буша. Они все, даже Рэй Нэджин, говорят про единство новоорлеанцев всех цветов кожи. "После урагана все мы, и белые, и черные, и вьетнамцы, и мексиканцы, оказались в одной лодке",— говорит Митч Ландрье.
После урагана Новый Орлеан стал, наверное, самым оппозиционным городом в США. Почти все жители уверены, что в том, что произошло, виноваты власти в Вашингтоне. Мы с Маргарет сидим в кафе и обсуждаем последствия урагана.
— Они должны были предвидеть это. Ведь это далеко не первый ураган у нас. Они случаются каждый год! Я помню, как несколько лет назад на город тоже шел ураган и всем велели эвакуироваться. А мой муж работал на "скорой", и он не мог никуда ехать. По долгу службы он должен был остаться и помогать тем, кто не уехал. Я тоже осталась. Куда мне было идти? Я пошла к мужу в больницу и сидела там. Помню, я еще думала про себя: если начнется наводнение и вода будет подниматься, то лучше быть в больнице. Это здание высокое, можно переждать на верхних этажах. Но сейчас я понимаю, как ошибалась. Многие люди, подумали, как я, и забрались повыше. И что? За ними никто не прилетел. Их бросили. Ураган прошел в понедельник, а спасать начали только в пятницу!
Заслышав эмоциональную речь Маргарет, к нашему столику подтягиваются соседи.
— Да что говорить, подготовка была на нуле. Они всем сказали — уезжайте. И что? А что делать тем, у кого нет машины? Да, представьте, были в Новом Орлеане и такие, совсем бедные,— возмущается Ханс, только что купивший полдюжины сэндвичей и собиравшийся было уходить из кафе.— Ладно, для оставшихся в городе они выделили под укрытие Супердом — гигантский крытый стадион. Но там ведь не было никаких запасов! Ни еды, ни питья! О чем они думали?
— О`кей, а теперь представьте, что беда может случиться в более крупном городе. Всякое бывает,— включается Джессика, наверное, няня, пришедшая с двумя детьми за мороженым,— город ведь погубил не ураган, а рухнувшая дамба. Мало ли где у нас может рухнуть дамба. Может же произойти теракт. И если они оказались бессильны помочь Новому Орлеану, что же они будут делать, если беда случиться в большом городе? Неудивительно, что у них и в Ираке ничего не получается!
Поблагодарив собеседников, мы едем осматривать город. Сотни домов заброшены — целые кварталы стали призраками. Около многих домов стоят трейлеры — хозяева живут в них, ремонтируя собственное жилище. "Часто на месте дома можно найти пепелище — мародеры поджигали дома",— говорит Маргарет.
Вдруг на одной из улиц мы обнаруживаем скопление людей.
— Демонстрация? Связанно с выборами? — гадаю я.
Мы подъезжаем поближе: пара десятков респектабельного вида горожан выкладывают газон и сажают деревья.
— А, это субботник,— говорю я и объясняю Маргарет смысл этого странного русского слова.
— У вас такое тоже бывает? Но у вас, кажется, не бывает таких ураганов,— удивляется Маргарет.
— Зато у нас много чего другого,— начинаю я.
— Точно,— вдруг подхватывает она,— и федеральные власти у вас, кажется, такие же.